Про тех, кто в пути

- Я партизан, - сказал Толька, - разведчик, это правда… Но наши тут не при чём и вы это знаете. Спасайтесь, бегите в город. Через полчаса тут не будет никого живого. Это ваши впустили ИХ. Люди из гестапо.

Мартин увидел, как мгновенно побледнел отец.

- Я предупреждал… я говорил, - процедил он и, бросив пистолет на постель, метнулся к шкафу. - Мартин, вставай, быстро одевайся… Уведёшь его, - это он бросил уже Тольке.

- Папа, а ты?! - Мартин вскочил. - Папа, где ты был, я ждал тебя, я искал! - отец отпихнул его. Толька облизнул губы и сказал хрипло:

- Вам тоже надо бежать, вы ничего не сделаете. Охрану, наверное, уже утащили…

- Тут мои люди, - отец быстро затягивал ремни на голенищах сапог. - Я соберу их и мы выйдем вместе.

- Вы не успеете, - сказал Толька. - Я знаю. Мне рассказывали легенды. Тут их все знают. Думаете, почему наши ни разу не атаковали ваш аэродром, хотя им даже из Москвы приказывали?

- Вздор, вздор, - сердито ответил полковник. - Я не имею права бросить моих подчинённых… Уходите быстро. Мартин, пусть он доведёт тебя до комендатуры. Позже я приду.

- Постарайтесь прорваться в липовую аллею, - Толька быстро оглянулся в окно. - ОНИ ещё ни разу не выходили в город, так везде говорится. Правда, в этот раз всё по-особенному. В центре аэродрома вообще ад.

- Быстро уходите, мальчики, - прервал его полковник Киршхоф. - Мартин, не беспокойся, я приду, - повторил он.

- Пап, ты же их не видел, ОНИ… - начал отчаянно Мартин. Отец улыбнулся:

- Я знаю. А Клаус Хельмитц рассказал мне, чем тут занимались люди из гестапо. Ничего. Я приду, - он взял Мартина за подбородок твёрдыми пальцами и повторил: - Я приду. Ты меня понял?..

…В коридоре стояли несколько человек - с оружием, озираясь. Кто-то спросил: «Да что происходит?!»

Снова послышался голос отца, и Мартину стало легче: да нет, это просто дурной сон, не надо никуда бежать, зачем? Здесь отец, здесь люди с оружием, они защитят, если что… Мартин даже остановился, но Толька рванул его за руку.

Нет, снаружи было не утро. Просто светился жемчужным отсветом лежащий вокруг туман. В этом тумане вспыхивали выстрелы, слышались истошные крики, скрежет металла - и ещё звуки. Такие, о которых не хотелось даже думать.

Часовые стояли около ворот. Стояли, когда Мартин на них глядел. А потом он обернулся, чтобы посмотреть, не идёт ли отец - и, повернувшись обратно, увидел, что часовых нет. Толька часто глотал и сказал:

- Утащило. Оно их утащило. Я видел. Скорей, слышишь?

За спиной, в общежитии, разбилось окно. Послышался крик - невероятный, неестественный по громкости и отчаянью. И загремели выстрелы.

- Папа! - рванулся назад Мартин. Но Толька заорал ему в ухо:

- Бежим! Вон они!!!

Что-то надвигалось из тумана, и нервы Мартина не выдержали. Он побежал следом за Толькой. Оглянулся только раз - когда позади взорвалась граната.

На крыльце несколько приземистых, казавшихся бесформенными, фигур рвали в клочья человека. А потом общежитие вспыхнуло густым пламенем, не дававшим света и теней - и стало медленно, даже как-то величаво оседать вглубь земли. Словно в болото…

В нём уже не стреляли, но слышались урчание, бульканье и уханье - не такие, какие издаёт дом при пожаре. Живые.

Мартин бежал за Толькой, не разбирая дороги. И только через минуту крикнул ему:

- Не туда! Нам сюда, сюда! - и свернул, не понимая, но откуда-то точно зная, куда им надо бежать, чтобы спастись…

Часть 3. QUEST 15

1

- Дальше всё было, как было, - Анатолий Ефимович вздохнул. Мартин Киршхоф почти точно скопировал его вздох. - Я ушёл в отряд. Оставаться тут мне было нельзя, немцы потом вели расследование, носами землю рыли… Воевал в партизанах, потом работал на заводе, потом прорвался в авиацию, правда - в гражданскую…У Мартина своя история…

- Да, - кивнул немец. - Меня допрашивали, но я был в таком состоянии, что… - он развёл руками. - Потом я обслуживал зенитки в своём городе, был ранен во время налёта американцев. Записался в фольксштурм, оборонял Бреслау против ваших. Чудом не погиб и не попал в плен. Короче, столько всего было, что эти, здешние события я вычеркнул из памяти, как страшный сон. Стал инженером, в шестьдесят…

- Шестьдесят пятом, - ворчливо подсказал Анатолий Ефимович.

- Да, в шестьдесят пятом поехал в СССР налаживать производство на одном новом заводе в Норильске.

- И долго ходил вокруг меня, приглядываясь, - усмехнулся мой дед.

- И я-то понять не мог, откуда я его знаю?! Я тогда уже не летал сам, отрядом командовал… Думаю - чего эта немчура на меня пялится?! А потом вдруг раз - и узнал…

Честно? Я слушал, открыв рот. Широко открыв. Не потому, что так уж нуждался в рассказе на тему «как всё началось» - во всяком случае, пока что я не услышал ничего, что могло бы нам помочь.

Тут дело было в другом. Мне даже трудно оказалось воспринять, что вся эта история происходила тогда с двумя стариками, сидящими передо мной. Что они были мальчишками. Что один носил форму гитлерюгенда и прилетел сюда к отцу, а второй был партизанским разведчиком.