Проба на излом

– Субъектностями являлись и греческие полисы, хотя здесь не все так однозначно, – продолжил завлаб. – Генезис древнегреческого феномена следует связать с изобретением и строительством трирем… знаете что такое трирема? Это весельный корабль, управление которым требовало от членов команды особого мастерства во взаимодействии между собой и самим кораблем. Весьма сложная социотехническая система, не случайно именно в это время конструируется так называемый антикитерский механизм, первое дошедшее до нас механическое астронавигационное устройство. Но это отдельная, обширная тема… На какой период человеческой истории мы не посмотрим, везде отыщем следы субъектностей, хотя до последнего времени, до работ Ильенкова и Петрова, подобные феномены ускользали от внимания исследователей.

– Постойте-постойте, – прерываю словоохотливого завлаба. – Вы хотите сказать, что всей жизнью в Братске управляет эта самая техноценозная субъектность в… гм, лице Братской ГЭС? – Невольно поворачиваюсь к окну, откуда открывается вид на Ангару. – И Братская ГЭС что-то вроде божества… эгрегора?

– Неслиянно и нераздельно, – сказал завлаб и, видя мое непонимание, поясняет: – В христианской религии дается подобная формулировка при описании человеческой и божественной сущностей Христа, которые существуют в нем неслиянно и нераздельно. Наверное, так можно охарактеризовать взаимосвязи внутри субъектности – то, что включено в нее, не теряет индивидуальности, но становится более совершенным, я бы так выразился.

Совершенным?

Вспоминаю тех, с кем встречался в Братске, на строительстве ГЭС, во время лесных блужданиях, тех, кто стали героями моей поэмы, и кто пока еще не стали ими, потому что поэма продолжает создаваться. И возникает еще вопрос, пожалуй, наиболее важный для меня, но я не собираюсь задавать его словоохотливому завлабу.

Я задам его ей. Субъектности. Братской ГЭС.

Лично.

Выхожу из здания института и оказываюсь на Красной площади. Меня это нисколько не удивляет. На какие еще чудеса способна ГЭС? Ей электрически подвластны и время, и пространство… Бал выпускников. Они все здесь. Мои герои. Живые и уже обращенные в строфы и строчки. Жизнь и память. Молодые, веселые, пьяные от ощущения множества путей, что лежат перед ними, когда все возможно, когда все в силах, как в стиляжьих танцах – твисте и рок-энд-роле. Я перехожу от одного круга к другому, смотрю, слушаю, вдыхаю свежесть ночного воздуха, пропитанного ароматом юности, пока не встречаюсь взглядом с еще одним человеком, который оказался здесь наверняка той же судьбой, что и я. Седой, пожилой, смутно знакомый, будто и он некогда был моим героем, совсем молодым, но время взяло свое, он возмужал, состарился.

– Петр, – протягивает руку и жмет той хваткой, которая требует столь же сильного ответного рукопожатия, если не хочешь, чтобы пальцы твои расплющились. – Помните меня? Азбука революции?

Киваю. Я не удивлен после того, что узнал от словоохотливого завлаба. Мы любим получать ответы на загадки нашей жизни, даже если ответы рождают все новые и новые тайны.

– Не прикидывайтесь, – отвечаю строго. – Я ведь понимаю, кто вы на самом деле.

Петр приглаживает ладонью ежик седых волос, достает папиросы, прикуривает, внимательно разглядывая танцующих твист. Без осуждения, без задней мысли о том, что в прошлом были настоящие танцы, не чета нынешним. Взгляд отческий, понимающий и принимающий.

– Вы и есть Братская ГЭС, – говорю. – Субъектность. Особая форма существования социо-технических систем. Симбиоз человека и его творения. Новая и высшая форма общественного техноценоза. Новый виток диалектической спирали исторического развития. От египетских пирамид к ударным стройкам коммунизма.

– Если все так, то при чём тут поэма, которую вы написали? – Петр хитровато прищуривается. – Или вы полагаете себя колдуном, который оживил глиняного болвана, положив тому в рот записку с заклинаниями? И куда вы хотите поместить рукопись вашей поэмы? Упаковать в капсулу и замуровать в тело плотины, как послание людям коммунистического завтра?

– Зачем такие сложности? – говорю. – Они здесь, вокруг нас. Люди коммунистического завтра. Танцуют и радуются жизнь.

– Вы многое поняли, – одобрительно сказал Пётр. – Пойдемте, скоро начнется. Лучше занять место поближе.

Хочу спросить: что начнется?

Но тут же понимаю.

Смена караула.

В минуту слабости («Стыдно от времени прятаться…»)

Выход за пределы влияния наиболее мощных субъектностей сопряжен с целым рядом проблем психического и физиологического характера. Это можно сравнить с возвращением космонавта из длительной космической экспедиции.

Э.Ильенков, Н.Бехтерева «Проблемы личностной адаптации в условиях субъектной депривации»