Проба на излом

«Так вот оно что, – подумалось Иванне. – Сначала сердце Братскгэсстроя, теперь его мозг».

Иван Иванович тяжело опустился в кресло, распростер в стороны руки, точно радушный хозяин, желавший обнять дорого гостя:

– Лучшие ЭВМ. На заказ делали, сам Глушков приезжал с проектантами, поражался нашим возможностям. Такого узла ОГАС, говорил, и в Свердловске нет. А что нам столица? Какие у них там предприятия? А у нас вся Сибирь в электронном кулаке зажата! – Иван Иванович погрозил кулачищем кому-то невидимому. – Ни одна выхухоль без счета не проскочит, ни один таймень не проплывет, ни один гвоздь не вобьют, чтобы мы об этом не знали. Погляди, погляди на что Спецкомитет ваш покушается.

– Он не покушается, – попробовала возразить Иванна, но Иван Иванович махнул рукой, покопался в кармане пиджака и достал пачку сигарет со спичками. В его огромных ручищах принадлежности заядлого курильщика выглядели непропорционально миниатюрными.

– Не о том речь, – сказал он. – Сколько раз говорил Лаврентию Палычу – угомони, усмири, делить нам нечего, наоборот – поможем, чем можем. – Звякнул телефон, Иван Иванович поднял трубку. – Слушаю.

Иванна смотрела в окно, откуда открывался широкий вид на Ангару, скалистые берега, густые линии ЛЭП, отводящие полноводные электрические реки по всем направлениям владений Братскгэсстроя. Одна из таких линий шла даже в Братск-II, но Спецкомитет имел альтернативный источник энергии – атомную станцию.

– Страна Лэпия, – проследил ее взгляд Иван Иванович, положивший трубку. Он так ничего и не ответил неведомому звонившему. – Сколько сил потратили на прокладку. Страшно вспомнить. Бетон приходилось укладывать в болото. Просеки прорубать в буреломе, что в твоих джунглях. Только в джунглях летом гнуса нет, а зимой мороза за пятьдесят градусов. Да-а, – протянул он задумчиво. – Разве одному человеку такое под силу? Тут организация нужна. Мощь! А где у нас, кстати, Арон Маркович?

Подошла миниатюрная девушка с подносом, на котором стояли два стакана в металлических подстаканниках, какие обычно разносят в поездах, сахарница и вазочка с конфетами «Мишка косолапый».

Иванна с изумлением и страхом смотрела на официантку, словно только сошедшую с поезда дальнего следования.

– Арон Маркович сейчас будет, Иван Иванович, – сказала девушка, расставляя угощение на столе. – Поторопить?

– Он сам кого хочешь поторопит, – сказал Иван Иванович. – Спасибо, Настёна. Угощайся, стрекозиха, – пододвинул конфеты Иванне.

Иванна проводила взглядом Настёну, взяла, развернула бумажку. Прикусила и зажмурилась от неимоверной сладости.

– Налегай, налегай, – ободрил Иван Иванович. – В твоем возрасте сладкое полезно. Голова лучше работает. В Спецкомитете, небось, конфетами не балуют? Все на казенных харчах?

– Спасибо, – сказала Иванна. В горле першило, пришлось отхлебнуть чая. – Что вы хотите? Секретов никаких не знаю. А что знаю, не выдам.

Прозвучало неубедительно. Жалко прозвучало. Поэтому Иванна потянулась за следующей конфетой. Иван Иванович улыбнулся.

– Вот и славно! – Потер ладони, став похожим на паука, готовым сожрать попавшую в сети муху. – Это по-комсомольски. Ты член ВЛКСМ? Или на детей патронажа членство в коммунистическом союзе молодежи не распространяется? А может в партии состоишь?

Иванна покачала головой. Не член и не партийная.

– Да, кстати, ты ведь у нас в первый раз, а значит тебе полагается небольшой презент, – Иван Иванович выдвинул ящик стола, задумчиво в нем покопался, будто колеблясь – что выбрать, затем извлек книжку и подмигнул Иванне. Толстой чернильной ручкой дописал на форзаце и протянул.

Иванна приняла презент.

Г.Уэллс. «Борьба миров».

И даже надпись такая же. Только чернилами добавлено.

Имя и фамилия.

– Полюбуйся, Арон Маркович, – Иван Иванович пожал руку подошедшему человеку и показал на Иванну. – Любопытнейший, доложу я вам, экземпляр.

Человек оглядел Иванну пронзительными карими глазами. Пожевал губами, словно хотел что-то сказать, но промолчал. Достал зажатые подмышкой массивные счеты и положил на стол.

– Когда ты на логарифмическую линейку перейдешь? – усмехнулся Иван Иванович.

– Никогда, – буркнул тот. – Я на этом инструменте, – щелкнул он костяшкой, – быстрее считаю, чем ваша хваленая ЭВМ.

– Какая сегодня отметка в верхнем бьефе?

– Триста шестьдесят, Иван Иванович. Четыреста кубов на каждый водовод. Так что резерв имеется. Отобьемся. Не впервой. Главное, чтобы люди слабины не дали. Выглядит уж больно… – Гиндин покачал головой.

– Жутко?

– Непривычно. Почему медведь?

– Может, на меня намекают? – Иван Иванович подмигнул Иванне. – Помнишь прозвище, какое мне иностранцы дали? Гидромедведь. Опять же, мишка – хозяин тайги. Нет, тут все продумано.

– Они божатся, что их контора ни при чем. Сами, мол, поражены. Готовы сотрудничать.

– Все-таки не зря мы столько сил на Робинзона угрохали. Хоть и сорвался под конец, а все же выстрелило, а, Арон Маркович?

– Он его Фиделю сбагрить хотел, – хмуро сказал Гиндин, – если бы не… так и подох бы в жаре на Кубе.