Пробел в биографии

Нильсен задумался, и ответил капитан Дюфло.

– Рядом с телом были обнаружены мужские следы. Ноги в носках, большого размера, примерно сорок шестой. Судя по глубине отпечатка, могли перенести на руках, Луиза весила немного.

– Сорок шесть килограммов, – добавил Нильсен.

– Я дополню, – сказала Лавиния. – Капрал Петанье заметил магический след, похожий на радужную плёнку, над дорогой. Над тем участком дороги, от которого по прямой метров пятьдесят до места, где обнаружили тело. Таким образом, можно предполагать, что женщину переместили через короткий портальный переход, а затем донесли на руках до того самого платана. Можно было бы предполагать, если бы не то, что портальный след должен был схлопнуться практически сразу.

– Бывают варианты, – вмешался Равашаль. – Направьте запрос магам-портальщикам, лучше в университет, и копию нам. тогда быстрее ответят.

– Сделаем, – кивнул Дюфло. – Ещё вопросы есть?

– А как же! Вы, капитан, описывая состояние тела, упомянули порез на левой ладони. А мадам Трюффо при проведении вскрытия этот порез не обнаружила. Он полностью затянулся. Доктор Брюннер, что скажете?

– Не было! – патологоанатом из Арля открыл рот впервые за утро.

– Доктор Нильсен?

– Нет.

– Вы хотите сказать, что я ошибся? – спросил Дюфло неприятным голосом. – Или ошиблись три патологоанатома?

– Ни то и ни другое, – Лавиния улыбнулась, и Дюфло передёрнул плечами. – Вы, возможно, не в курсе, но порезы, нанесённые при магической клятве, затягиваются быстрее обычных. Правда. по-разному: у меня, например, или у кого-то, принадлежащего к магической расе – практически мгновенно, а у человека, полностью лишенного магической силы – до суток.

– Затягивается быстрее обычного – даже у мёртвого?

– Да.

Слово упало, словно тяжёлая капля в пруд, взбаламутив гладкую поверхность и распугав водомерок. Нарушил молчание Нильсен.

– Клод Тезье был магом. Но порез на его руке мы все увидели, когда тело было обнаружено. То есть, примерно через шесть-семь часов после смерти. Получается, что клятву он приносил… прямо перед смертью?

– Похоже на то, – кивнула Лавиния.

– А у мадам Камуан ранка исчезла за то время, пока её довезли до Жансона… – он что-то стал рисовать на листе бумаги, сердито зачеркнул, снова нарисовал и, наконец, поднял глаза. – Они давали клятву одновременно?

– Пока не понимаю. Но я бы очень хотела знать, если одновременно – то друг другу или же кому-то третьему…

Наступило молчание.

Коммандер взглянула на часы и поморщилась: время утекало совершенно немилосердно, и было понятно, что сегодня ей придётся выбирать между обедом и встречей с мастером Кекспином. Ничего не поделаешь, Кекспин побеждал с разгромным счётом…

– Предлагаю сделать перерыв на пять минут, – покосился на неё капитан Кальве. – Кофе вон там, в приёмной, думаю, никто не откажется.

Переговариваясь, все поднялись, лишь Лавиния и Равашаль остались сидеть.

– Такое впечатление, что ты ждала моего появления… – заметил Жан-Клод.

– Ну, не ждала, но предполагала. Надо открывать дело по нашему ведомству.

– Так просто не отдадут.

– Так я и не предлагаю забирать. Будем работать вместе. А если будут против, у меня есть мощный рычаг воздействия…

Коммандер была уверена, что всеобщим согласием совещание не закончится. Ну, не может такого быть, чтобы руководство городской стражи Жансона, и без того взбудораженное внутренним маленьким бунтом, да ещё и раздражённое донельзя появлением высоких чинов из «братского» ведомства, обошлось без драчки.

Оно и не обошлось.

Вначале – для разминки, по-видимому, – над протоколами повторного вскрытия тела Клода Тезье сцепились два присутствующих патологоанатома, доктор Нильсен и доктор Брюннер. Потом они прочли документ, составленный отсутствующим коллегой, переглянулись и обратились к Лавинии.

– Прошу прощения, госпожа коммандер, – начал Нильсен. – А что, мадам Трюффо не сочла необходимым присутствовать на обсуждении?

– Мадам Трюффо, скорее, сочла это невозможным, – поправила госпожа Редфилд. – Она очень, очень занята. Но поручила мне ответить на вопросы, если таковые возникнут. Неужели возникли?

– Разумеется! Вот только… вряд ли вы сумеете растолковать нам вот этот пассаж, – он отчеркнул ногтем абзац и передал лист Лавинии.

Она взглянула и с трудом удержалась от смеха: ну разумеется, его не устраивал вывод о причине смерти!

– У вас есть возражения?

– Полно! – воскликнул Нильсен.

Доктор Брюннер покачал головой, похлопал по руке увлекшегося коллегу, потом снял очки в тонкой золотой оправе и стал их протирать кусочком замши.

«Время тянет. Интересно, зачем? Что должно случиться? Хорошо бы обойтись без чего-то очень уж серьёзного… – мысли у Лавинии были столь же неспешными, сколь и движения арльского прозектора. – Вот интересно, отчего маги-медики так любят носить очки, ведь могли бы запросто исправить зрение?»

Стёклышки засверкали, Брюннер водрузил их на нос и строго оглядел всех присутствующих.

– Я бы сказал, что назвать причину смерти господина Тезье с полной достоверностью не представляется возможным, – произнёс он важно. – Однако…