Пробиваясь к истине

в первую очередь над его пробуждением, посольу без стремления таого рода любая форма психотерапии оажется на деле ломой харатера. В третьих, психотерапия – это встреча двух людей и обра-зованное ими струтурированное поле взаимодействия. В привычной жизни таое поле тоже есть, но оно всегда непредсазуемо, хаотично. Психотерапевтичесое поле – это таая сфера, где челове начинает знаомиться с собой через другого, где этот другой остаётся отровенен, мяго и доброжелателен с ним. Ключевой единицей психотерапии выступает доверие, терапевтичесий альянс, без образования оторого становится невозможна ниаая работа, и абсолютно неважно, аой используется подход, психодинами-чесий или огнитивный, доверие и влияние – вот, что составляет ядро психотерапии. Психотерапия, если хотите – это реанимация правильного процесса формирования психии, оторый аждый из нас та или иначе в свое время осуществил с погрешностями. Психотерапия – это долго, больно и затратно, но поа мне неизвестно другого реального способа вывести свою жизнь на новый, более ачественный уровень. Неведомо мне иного, более оротого пути полноценной и гармоничной жизни, а пути через психотерапию. Видите ли, исправиться для человеа равносильно тому, что признать в себе системную ошибу, а а таое может понравиться? Наш харатер начинает формироваться чуть ли не с первым нашим риом, и весь тот долгий путь, что мы проходим до своей зрелости, утверждается и репчает. Признать за собой проблему – все равно что сазать «Да, в моем харатере есть недочет», но надо понимать, что харатер – это не бессвязные между собой нити, а единый, сплетенный меж собой омо нито, вытасивая из оторого одну нить, невозможно не нарушить всей его целостности. Поэтому даже признание одного фата погрешности в себе бросает тень на все остальное, что имеется в тебе. Не стоит забывать и о том, что вместе с харатером мы должны разуметь и весь прошлый жизненный опыт, влючая приятные моменты, особенно образы своих родителей, и потому, ставя вопрос о пригодности своего теущего харатера, мы тем самым автоматичеси сомневаемся и в ценности всего того, что существовало до этого в нашей жизни. А аой челове в здра-вом уме станет соглашаться с тем фатом, что вся его прошлая жизнь есть простая череда ошибо в сущности? Это во-первых. Во-вторых, то сазал, а правильно? Ведь мы тольо потому и можем судить о других, что сами являемся отличными от них, в связи с чем ниаая позиция не может быть признана единственно верной априори, что иной раз усложняет возможность изменений. Ведь даже самый печальный опыт – это та или иначе опыт, и потому прав будет руглый неудачни, если сажет, что знает, а нужно поступить в таом случае, посольу даже в его печальном опыте были моменты проблеса, огда ему удавалось более менее сносно справиться с той или иной задачей, вот за них-то, в случае попыто исправить что-либо в нем извне, он и будет держаться в своих аргументах до самого последнего момента. Таим образом, ничто неспособно привести человеа изменениям, роме его собствен-ного желания сделать это, та а поставить под сомнение все то, что имело место быть в прошлом, может тольо тот, ому это прошлое имеет непосредственное отношение. Примером тому служат жизненные ситуации, огда мы запросто можем упреать своих родителей в ошибочных принципах того же, например, воспитания, но мы не выносим даже малейшего намеа на этот счет, отпущенного в наш адрес другими людьми.

О психике

Ка психология эспериментальным путем сумела определить принципы работы психичесих процессов, та философия и исусство путем интуитивного прониновения в сущность человеа смогли описать, аждая на свой лад, определенные заономерности разного рода душевных движений. Нет ниакого смысла повторяться о том, что психиа имеет своей задачей отражение реальности и последующую возможность воздействия на нее, взаимодействия с ней. Психиа лего разложима на омпоненты, и, прослеживая работу аждого из них, можно прийти определенным выводам асательно струтуры психичесого и тому, насольо адеватно челове воспринимает мир. Однао, ситуация прояснения этого обстоятельства всяий раз усложняется тем, что азалось бы сухому, чистому восприятию действительности примешивается собственное человечесое воображение. Вообще, воображение я предложил бы считать наивысшей способностью человеа. Каов его потенциал, если оно способно являть человеу пратичеси неотличимые от действительности, галлюцинаторные образы людей