Проблема идеального

Отрицая правомерность определения чувственных образов и прочих «мимолетностей» как идеальных, Э. В. Ильенков нигде прямо не называл их материальными. Такова первая теоретическая неувязка. Она проистекает из того, что Э. В. Ильенков не принимал исходного определения идеального как субъективной реальности, не проводил с самого начала своих рассуждений четкого логического противопоставления категорий материального и идеального. Разумеется, он неоднократно говорил о таком противопоставлении, но нигде не фиксировал, что противопоставление идеального материальному есть противопоставление идеального объективной реальности. Идеальное сразу определялось «как всеобщая форма и закон существования и изменения многообразных, эмпирически чувственно данных человеку явлений» [91, с. 131]. Но в таком виде оно не может быть логически четко противопоставлено материальному как объективной реальности. Акцент же на том, что идеальное «выявляется и фиксируется только в исторически сложившихся формах духовной культуры, в социально значимых формах своего выражения» [91, с. 131], нисколько не проясняет сути дела.

Заметим, что различие между категориями идеального и всеобщего должно проводиться и в том принципиальном отношении, что категория всеобщего характеризует не только продукты мышления, но и саму объективную реальность, а это обязывает дифференцировать материальное и идеальное и в данном отношении. Такое различение четко проводится А. П. Шептулиным, который подчеркивает, что «категории диалектики представляют собой идеальные образы, отражающие и выражающие в чистом виде всеобщие свойства и отношения, всеобщие формы бытия, существующие в объективной действительности в органической связи с единичным и особенным» [229, с. 414]. Однако «выявляемые всеобщие свойства и связи выражаются не только в идеальных образах, но и через создаваемые людьми средства труда, формы их деятельности» [229, с. 411].

В работах Э. В. Ильенкова мы нигде не встречаем утверждения, что определение идеального в качестве субъективной реальности неверно. Однако фактически это исходное определение идеального им решительно отвергается, поскольку во многих случаях он прямо называл идеальное особой «объективной реальностью» (см. [92, с. 157]). И здесь, на наш взгляд, обнаруживается еще одна существенная теоретическая неувязка в его изложении проблемы идеального. На ней мы остановимся подробнее.

Э. В. Ильенков связывал идеальное главным образом с опредмеченными результатами деятельности, в силу чего оно становится неотличимым от того класса материальных объектов, которые носят социальный характер. ««Идеальность» вообще и есть, — считал он, — в исторически сложившемся языке философии характеристика таких вещественно зафиксированных (объективированных, овеществленных, опредме-ченных) образов общественно-человеческой культуры, то есть сложившихся способов общественно-человеческой жизнедеятельности, противостоящих индивиду с его сознанием и волей как особая «сверхприродная» объективная действительность, как особый предмет, сопоставимый с материальной действительностью, находящийся с нею в одном и том же пространстве и именно поэтому часто с нею путаемый» (курсив наш. —Д Д) [91, с. 139—140]. Однако невозможно сопоставлять «объективную действительность», какой бы особой она ни была, с «материальной действительностью», ибо это одно и то же. Когда идеальное называют особой («сверхприродной», социальной) объективной действительностью, то его тем самым представляют как вид материального. Здесь, конечно, следует говорить не об идеальном, а о специфическом классе материальных объектов — о социальной объективной реальности в отличие от чисто природной (этот вопрос мы подробно обсудим ниже).