Проблема универсального в профессиональном образовании

С. И. Гессен обращает особое внимание на то, что систематический курс только подводит учащегося к научному исследованию. Преждевременное превращение его в научный курс столь же опасно, сколь и приводящий к догматизму и чисто механическому заучиванию чужих мыслей отрыв его от научного курса. Школьный курс, стирающий грань между школой и университетом, способен образовать не столько ученых, сколько дилетантов. "Приступить к самостоятельному исследованию действительности… можно только путем преодоления чужой системы, а не путем ее игнорирования. "Я не знаю вообще, – говорит Гете, – большего самомнения, чем если кто выставляет притязания на дух, не ознакомившись до совершенной ясности с буквой"…"[5]

Наконец, дело доходит до научного курса, изучаемого в университетах. Для С. И. Гессена ступень научного курса тождественна теории университета, в котором молодой человек овладевает методом науки. Надо сказать, что описание университета, приведенное в "Основах педагогики", выглядит сегодня несколько революционно.

Овладение методом научного исследования может быть достигнуто только одним способом – путем вовлечения обучающегося в самостоятельную научную работу. Поэтому преподаватель университета должен быть активным исследователем, самостоятельным ученым. Университет есть нераздельное единство преподавания и исследования, преподавание ведется через исследование. Только в силу своей научной деятельности университет является высшей школой. Задача университетского преподавателя не в том, чтобы учить, а в том, чтобы работать в своей науке, которой он может учить лишь в меру своей исследовательской работы. Он не преподает свой предмет, а высказывает публично свои научные взгляды, потому он и называется профессором. Учение и исследование здесь совпадают, и это равно касается как студентов, через учение приступающих в университете к самостоятельному исследованию, так и профессоров, через исследование продолжающих свое никогда не кончающееся учение.

Студент тем лучше, чем больше он выказал самостоятельности в научной работе. Профессор тем лучше, чем выше он как ученый. Большой ученый даже при минимуме имеющихся у него средств выражения всегда лучше как профессор, чем внешне превосходный лектор, но не работающий в своей области исследователь. Ораторское искусство профессора заключается не в легкости и отделанности стиля его речи, но в его способности мыслить во время речи, открывать на лекции новые доказательства и оттенки развиваемой им мысли. Поэтому даже внешняя шероховатость речи, поскольку она есть выражение борения мысли со словом, составляет часто подлинную прелесть научной речи. Профессор, который слишком много времени и сил отдает преподаванию – плохой профессор. Он тем лучший преподаватель, чем больше вся его деятельность направлена на исследование самого предмета, а не на способы его удобопонятного изложения. Конечно, некоторый минимум изобразительных средств ему необходим, но он необходим ему и как ученому, который призван не только узреть истину, но и изложить ее.

Чтобы быть преподавателем, ученый должен еще обладать энтузиазмом в своей науке, стремлением распространять свои научные взгляды. Но за редкими исключениями это стремление отличает всякого ученого, ибо интенсивная научная деятельность по существу своему социальна, заражает и завлекает, стремится создать школу.

Из всего сказанного вытекает сомнение в возможности существования "педагогики высшего научного преподавания" (термин С. И. Гессена). В научном курсе, где преподавание истины совпадает с ее исследованием, практическая логика (дидактика) сжимается до минимума, вливаясь в чистую логику как учение о существе научного знания. Поэтому методика преподавания научного курса не только основывается на методологии существующей науки, но совпадает с ней.

Из самого названия университета следует, что в нем преподается целый ряд наук. Только в этом случае обеспечивается возможность взаимодействия наук, что обеспечивает по-настоящему научный характер преподавания, ибо нет науки, которая в той или иной мере не была бы связана с другими, не нуждалась бы в других. Разумеется, абсолютная полнота невозможна и не необходима, но для единства исследования и преподавания существенно, чтобы в университете были представлены все основные ветви научного метода.