Пробуждение

— Не помню, что читал Кутузов перед Бородинским сражением, а я вот Ленина читаю и примеряю его высказывания к сегодняшнему дню. Уж больно он хороший собеседник! Только вчера, снова — в который раз! — перечитал статью «Головокружение от успехов» и вспомнил выступление Владимира Ильича на Восьмом съезде партии. Какое же умное, глубокое предостережение насчет середняков! Ты только послушай:

«Нам нужно было спешить во что бы то ни стало, путем отчаянного прыжка, выйти из империалистической войны, которая нас довела до краха, нужно было употребить самые отчаянные усилия, чтобы раздавить буржуазию и те силы, которые грозили раздавить нас. Все это было необходимо, без этого мы не могли бы победить. Но если подобным же образом действовать по отношению к среднему крестьянству, — это будет таким идиотизмом, таким тупоумием и такой гибелью дела, что сознательно так работать могут только провокаторы. Задача должна быть здесь поставлена совсем иначе. Тут речь идет не о том, чтобы сломить сопротивление заведомых эксплуататоров, победить их и низвергнуть, — задача, которую мы ставили раньше. Нет, по мере того, как мы эту главную задачу решили, на очередь становятся задачи более сложные. Тут насилием ничего не создашь. Насилие по отношению к среднему крестьянству представляет из себя величайший вред»[8].

Последнюю фразу Ленин подчеркнул. А мы взяли да и забыли об этом ленинском предостережении. В деревне стали появляться скоропалительные люди, которые порхнули туда из города, приехали, покалякали и разъехались. Вместо уважения они вызывали насмешку. Вот каким духом проникнут доклад Владимира Ильича о работе в деревне.

— Ох, как это верно. Завидую. А я последнее время обложился книгами о финансах — дебете, кредите — и не помню, когда держал в руках хорошую книгу. Только мало-мальски познакомился с финансовой наукой, а тут реорганизация — колхозные банки ликвидируются, полеводсоюзы тоже на ладан дышат… А мы снова вперед, вперед!..

— Об этом тоже хорошо пишет Владимир Ильич. Вот послушай:

«Надо проникнуться спасительным недоверием к скоропалительно быстрому движению вперед, ко всякому хвастовству и т. д. Надо задуматься над проверкой тех шагов вперед, которые мы ежечасно провозглашаем, ежеминутно делаем и потом ежесекундно доказываем их непрочность, несолидность и непонятость»[9].

Жизнь всегда колеблется между двумя полюсами — теорией и практикой, потому она и есть жизнь с ее вечной борьбой… Выходит, поторопились с полеводсоюзами и колхозными банками, практика не подтвердила теории?.. А может быть, опыта набираемся? — спросил Бабич.

— Может быть… — задумчиво ответил Лисин. — Полагаю, что всякому молодому государству присущи ошибки, да еще такому новому, невиданному, социалистическому…

— А не многовато ли у нас очевидных грубейших ошибок! — продолжал Бабич. — У меня здесь на столе и дома целая стопа протоколов общих сельских собраний и куча самых хвастливых рапортов о создании коммун с решением обобществить все тришкины кафтаны… А ты, Андрюша, тоже как уполномоченный волкома свою ручку прикладывал.

— Не отрицаю. Была установка твоего предшественника…

— Установка… — Бабич покачал головой. — А сам ты как на это смотрел?

— Пробовал возражать, так он мне тут же пришил правый уклон и еще кое-что похлестче…

— А ты как член бюро волкома убоялся защищать правду? — Бабич перегнулся через стол.

— У тебя больше зрелости и опыта. Это я признаю… Но если бы я убоялся, то, поверь мне, ты бы еще не скоро сел в это кресло.

— Значит, дрался?

— Дошел до губкома.

— Верю и знаю!.. Молодец!

— Ладно, ты побольше меня ругай и поменьше хвали…