Пробуждение

Про пики Илья сказать не успел, да и язык у него не поворачивался. Про пики крикнула Настя. Она стояла в сенцах за дверью и все слышала.

— А ну покажи, где лежат пики? — приказала мать, и опять начались причитания. А у мальчишки сердце того и гляди выскочит из-под полушубка. Повел гостя в амбар. Мавлюм взял стоявшие у плетня вилы, достал все богатство и выкинул на двор.

— А говорил, нет оружия?

— Это пики, — сдерживая слезы, ответил Илюха.

— Это холодное оружие. Можно насквозь проколоть человека. — Мавлюм подхватил одну пику, сделал выпад вперед, повертел над головой, потом положил на землю, наступил ногой и переломил пополам. То же самое проделал и с остальными. Отойдя от груды обломков, сказал матери: — Прибереги, тетка Анна, может, сгодятся на что-нибудь. — Отряхивая кожаные перчатки, Мавлюм толкнул яловичным сапогом груду обломков, не глядя на Анну Степановну, спросил: — Про Мишку что слышно?

— Служит… — Мать горько сморщилась и махнула рукой.

— Зря служит… Ладно, мамаша, не плачь… Если башка есть, уцелеет и домой вернется. Вот тогда я с ним говорить буду… А ты, друг, смотри не больно-то балуйся оружием. Это тебе не игрушки!

Мавлюм попрощался и уехал. По пути завернул к Малаховым и Глебовым и так же расправился с пиками.

— Все раскромсал Нюркин полюбовник, — сердито сказал Илюшка.

— Помолчи! — крикнула мать.

— А чего там… Она, говорят, брюхатая ходит, — добавил Илюха.

— Ты, видно, на самом деле с ума спятил… Он ей муж! — строго сказала мать. Она все хотела спросить Мавлюма, как они с Нюркой живут, да постеснялась.

— Муж так муж… Бравый стал скрипач, — сказал Илья.

— Да, славный и обходительный.

— А ты откудова его знаешь? Да и он тебя по отчеству величал?

— Бумажку ходила брать, когда на мельницу ездила. Убери эту дрянь с глаз долой. Господи, до чего ты нас измучил. Хоть бы отец вернулся скорей. Молебен отслужу!

Может быть, бог услышал ее молитву. Ровно через три дня заявился отец. Все радовались его возвращению, бегали, суетились. Вид у отца был жалкий. Лошадь с телегой он бросил где-то за Орском, а сам свалился в тифу на хуторе у незнакомого мужика и прохворал чуть не ползимы. Хозяин оказался добрым, сердобольным. Он ухаживал за отцом, кормил, поил, а когда тот поправился, привез в Орск. У отца много было знакомых татар. Он хорошо знал язык, а это имело первостепенное значение в таком обширном скотоводческом крае, как Оренбургский, где проживало много татар, башкир, киргизов. Погостив у Хайруллы неделю, отец попросил переправить его в Губерлю, к Петру Степановичу Шустикову. А тот привез его уже домой.

12

Лечить Ивана Никифоровича стали домашним способом. Перво-наперво повели в жарко натопленную баню да так напарили, что он захворал опять, как говорили — возвратным… Когда через две недели станицу снова заняла дутовская армия, отец валялся без памяти. Заехали на побывку и местные станичники — почти всей сотней. Боев близко не было. Части Красной Армии отходили к Оренбургу по линии железной дороги Орск — Оренбург. Здесь население больше сочувствовало Советской власти. Казаки же были настроены враждебно. В наступившую весеннюю распутицу белогвардейские части почти без боя занимали одну станицу за другой. В Петровке, кроме Мавлюма, не было ни одного красноармейца. Мавлюм уехал в Кувандык.

Однажды утром Илья гнал с водопоя скотину. Чувствуя приближение весны, коровы протяжно мычали, чесались о плетни, теряя клочья рыжей шерсти, поднимали рогатые головы, шумно вдыхали влажный апрельский воздух. А телята все время норовили удрать. Один, как ошалелый, кинулся к малаховскому крыльцу. Илюшка погнался за ним и чуть не угодил под ноги верховому Конь шарахнулся в сторону. Темнолицый казак в косматой папахе, с винтовкой за плечами и шапкой на боку откинулся к задней луке, натянув поводья, крикнул:

— Ты что, брат, под копыта ныряешь? — Круто повернув к малаховскому дому, казак соскочил с седла. Перекинув поводья через конскую голову, черенком нагайки поднял со лба папаху, добавил безрадостно: — Ну здравствуй, что ли.

— Здорово, — ответил Илюха и только тут узнал Ивана Малахова. Они служили с Михаилом в одном взводе. Обрадованный и растерянный такой неожиданной встречей, стал торопливо расспрашивать Ивана о брате.

— Поранили его тогда. На поле боя остался. Кто знает, где он сейчас? Время такое… Конь ваш в полку, офицер на нем ездит.

— Как это на поле боя? — спросил Илья.

— А вот так, остался — и все… Он ведь, братец твой, всегда был с фокусами. — Иван помахал перед Илюшкиным лицом нагайкой.

— С какими, дядя Ваня, фокусами?

— У красных остался, вот с какими! — Иван дернул коня за чумбур и завел в ворота.

От его слов Илюшка так и присел в сугробе… Не разбирая, где рыхлый снег, а где лужа, вскочил и помчался домой. Заорал еще в сенях.

— Отец хворает, а ты кричишь, как взбалмошный, — накинулась на него Мария. — Ну чего разорался?

— Иван Малахов вернулся!

— Правда?