Пробуждение

Завязался длинный нудный спор об исчезнувшем кресте. Петринский и протосингел продолжали осматривать достопримечательности храма. Изо рта протосингела шел пар. Петринский дрожал от холода, но не знал, как вырваться из лап «экскурсовода», эрудиция которого все больше и больше его тяготила. Петринский почти не слушал. Но, увидев икону «Вознесение господне», написанную пусть неумело, но довольно точно и изображавшую летящего в небо Христа, остановился и долго ее рассматривал. В сущности, это была не просто человеческая фигура, поднявшаяся и протянувшая руки к вселенной… Это была ракета, летящая в Космос, потому что и форма тела, и огненная струя в ногах летящего Христа напоминала нынешние ракеты. Петринский был поражен: он долго разглядывал огненную струю. Где-то он уже читал о подобной ракете, изображенной на какой-то старинной иконе. И воображение его лихорадочно заработало.

— Это старинная икона? Давно она здесь?

— С незапамятных времен, — гордо ответил протосингел, — она здесь самая древняя. Слава богу, что хоть ее-то еще не украли!

— Какого она происхождения?

— Византийского.

— Кто-нибудь ею интересовался?

— В каком смысле?

— С научной точки зрения.

— Нет.

— Удивительно! — Петринский отошел на несколько шагов, чтобы охватить взглядом всю икону. Сейчас летящий Христос еще больше стал походить на ракету, особенно этой огненной струей, вырывающейся из-под ног. Впечатляли и его руки — они были сложены над головой, но так, что придавали всей фигуре аэродинамическую форму, чтобы она, устремленная ввысь, легче пробила толщу облаков, оторвалась от земного притяжения и унесла Христа в бесконечные просторы вселенной. «Нет, нет, — думал Петринский, — это не ракета! Это знак прошлого, весть древних космонавтов, послание исчезнувшей цивилизации…» И он достал блокнот. Записал: «Космонавт в Сырнево». Потом он прищурился и долго, как художник, пытающийся охватить общие контуры картины, созерцал огненную струю и возносящегося на небо бога. Протосингел пояснил:

— Струя, которую вы видите, — это Святой Дух… Как вы знаете, бог един, но в трех лицах… Обычно Святой Дух изображают в виде голубя, но здесь художник позволил себе изобразить его в виде огня… Можно и так.. Огонь — символ знания.

Петринский разволновался. Он уже представлял сюжетную канву своего будущего романа. В его воображении даже мелькнуло название «Летящий Христос», но он не посмел снова достать блокнот, чтобы не вызвать этим любопытство и не разжечь с новой силой экскурсоводческие страсти протосингела. Он только самодовольно вздохнул и вернулся на землю. Было холодно. Плиты храма дышали холодом. От стен и и из-под купола с благословляющим богом Саваофом тоже тянуло холодом. Кто-то разбил верхние оконца, а может быть, это сделали птицы, потому что у подножия божьего престола ласточки свили гнездо. Сейчас ласточек не было, но весной и летом здесь, в божьем храме, должно быть очень весело. Петринский тер руки, пытаясь согреться. Марийка предложила выйти из церкви во двор, пока все окончательно не замерзли. Бывший пономарь шел за ней следом и продолжал доказывать насчет креста. Но она его абсолютно не слушала, потому что тоже закоченела. Только протосингел суетился, готовый, как видно, еще долго оставаться здесь, в божьем храме, среди икон, объяснять молодому поколению и поучать его.

— Идемте в амбулаторию, — предложила Марийка, когда они вышли из храма, — я приготовлю липовый чай, согреемся. Согласны?

В сущности, предложение относилось в первую очередь к Петринскому, но все с удовольствием приняли его, словно приглашение касалось их всех.

И всей группой они отправились в амбулаторию пить горячий липовый чай. Там они застали доктора Москова. Естественно, компанию он встретил с известным недоумением и даже сердито. Особенно он злился на свою помощницу, забросившую все дела ради того, чтобы угодить протосингелу. Доктор Москов был в курсе всех историй, связанных с иконами. И злился, что Марийка лезет в это темное дело по своей глупости и девичьей наивности. Потому-то он и обрушился на нее, как только она переступила порог:

— Что у тебя, других дел, кроме как улаживать дела митрополии, нет, что ли?

— Извините, доктор, извините, — забубнил баритоном протосингел, — девушка абсолютно не виновата… Это я ее вызвал…

— Но у нее нет ничего общего с вашими иконами…

— Прошу вас!.. Давайте сначала отогреемся, а уж потом и поговорим по этому вопросу… Ну-ка, Марийка, приготовь нам липового чаю… А то мы совсем замерзли!

Компания расположилась вокруг стола. Марийка пошла готовить чай. И вскоре по комнате поплыл приятный летний аромат. А потом на столе появились фарфоровые чашки, из которых поднимался горячий пар. Замерзшие гости шумно начали отхлебывать. И протосингел, отогревшись и настроившись на деловой разговор, подробно объяснил, больше доктору, чем остальным, зачем он приехал в Сырнево… и что случилось с арестованным Влаевым.