Пробуждение

Вспомнив загадку из детства про бесконечный поезд, Олаф высадил посохом ближайший светильник. Специально наносил уродливые, заметные порезы. Затем еще один. И еще. Коридор погрузился во тьму. «Теперь хотя бы ясно, где я уже был…». Он допускал, что Хозяева могут волшебным образом ремонтировать свет, пока его нет. Что ж, будет новый уровень игры. Как верно заметила Наталья, если предполагать всесилие врага, то не победишь. Он продолжил путь, оставляя за собой тьму. Результат пришлось ждать не долго. За одним из поворотов ему открылся Зал.

После долгих часов в коридорах это был шок. Ноги сами несли человека вперёд, но ощущения были как падение в пустоту. Масштаб пространства поражал, казалось, что это просто не может быть внутренним покоем любой постройки. Это должен быть отдельный мир. И этот мир был заполнен гробами. Другого слова Олаф не нашел. В открытых саркофагах, ряд за рядом, всё выше и выше находились фигуры Хозяев. Металлические человекоподобные скелеты. Более мощные, более живые, чем любой человек. Тысячи, насколько хватало глаз. Олаф продолжал завороженно шагать по центральному проходу. Лица скелетов не отличались ничем. Они спали, глаза пустовали, но было видно, что не все из них статные Воины. Значит, была еще одна каста, поменьше. «Рабочие? Но зачем они при такой технике…».

Олаф остановился и понял, что пришел. Здесь всё кончится, так или иначе. Из бесконечных коридоров его привели сюда, и у него не было желания бежать дальше. «Здесь я стою, идите и возьмите». Он перехватил посох и выместил все чувства на фигуру в ближайшем саркофаге. Метил снова в голову. Металлический череп гулко упал к ногам. Викинг поднял его, посмотрел в мертвые глаза, и закинул куда подальше. «Хрен соберетесь у меня!». Здесь был его шанс нанести врагу урон. Другого не жди. Олаф начал угрюмо рубить головы и выбрасывать их. Он не думал о том, сколько Их еще спит вокруг. Пусть ничтожный, пусть бессмысленный, но это его фронт. «Хотите помешать? Выходите!» – крикнул он в тишину Зала. Его услышали.

Первый разряд подбросил его в воздух. От спазма пальцы разжались и посох улетел в сторону. Пытаясь смягчить падение, он неловко поставил руку и разбил лицо об пол. Тело забыло, что левой кисти больше нет. В голове загудело, от разбитого носа в глаза ударили слёзы. Как только смог, он собрался, дотянулся до посоха и огляделся по сторонам. Никого. Тяжело дыша, он затаился и ждал появления врага. Откуда мог прийти разряд? Сердце стучало молотом, по лицу стекала кровь. Никто не появлялся. Олаф медленно поднялся на ноги и попытался занять обороняемую позицию среди саркофагов. Стоило ему остановиться, как разряд повторился. Из-за судорог и травмы он никак не мог группироваться и падал тяжело, болезненно. Посох снова улетел. Он лежал и пытался прийти в себя, смотря в бесконечную черноту, где должен быть потолок. Его опять поймали в ловушку. С ним опять играли. Судя по всему, разряд шел из пола. Голый, раненый, он никуда не мог деться. Отчаяние скрутило грудь и подкатило к горлу. Олаф зарычал, взял оружие и поднялся.

Его били разрядами, как щенка. Давали отдохнуть, а иногда и не давали. Он хорошо усвоил: что бы ни делали Хозяева, они делали это не спеша и на совесть. Сначала он всегда поднимал посох. Затем подумал, «вдруг, это через него идет разряд?» и перестал. Ему дали время надежды и передышки, а затем продолжили пытку. Он снова чувствовал себя в бесконечном коридоре, только стены его состояли из боли, а пол бил с размаху каждые несколько минут. Олаф думал, что возможно, если не подниматься каждый раз, его оставят в покое. Но даже когда он пытался отдышаться лежа на холодном металле, его продолжали жечь. Одна радость, что давно не ел и не пил ранее – всё бы пошло наружу. Поняв, что посох не причём, он стал вновь подбирать его. Потому что больше ничего не оставалось. Это было единственное, чем он мог показать: «Я не сдаюсь».

Тело покрылось ушибами и кровоподтеками, руки дрожали, глаза слезились и почти ничего не видели. В паузу между разрядами, он уже не успевал подняться на ноги, еле-еле вставал на колени. Он потерял счет времени и снова погрузился в Хель. Место бесконечного раскаяния и мучений. «Почему я не остался с Бергом…», – глухо звучало в его голове, пока тело корчилось за очередным падением. Он хотел умереть. «Если я уже не умер и это не истинный ад!», – пугало его больше. «Трусы и предатели всегда получают своё…». Он не знал, на сколько еще хватит сил в его трясущейся руке, чтобы сжимать оружие и пытаться вставать. Начали приходить мысли о том, что посох может закончить его собственные страдания. Но в какой-то момент всё затихло.