Пробуждение

Я вышел к оврагу, по краям которого торчали свежие корни деревьев, а в глубине не было никаких растений, как будто они еще не успели вырасти. Я медленно попытался спуститься вниз, песок прилипал к моим промокшим ногам, превращался в огромные комья на них. Долго балансировать у меня не вышло, и я рухнул. Не делал никакой попытки сгруппироваться, препятствовать падению, зацепиться за выступающие корни деревьев, я просто летел вниз, встречая мелкие и крупные камни на пути, и радовался, что теперь от меня уже ничего не зависит. В конце концов, я оказался на дне оврага, в голове появилась острая боль, руками я нащупал место ее концентрации, из него текла теплая кровь. Мне стало жутко обидно за свое полное невезение, никогда не верил в Бога, но сейчас пришло чувство его полного отсутствия. Похоже, ему надоело, и он тоже перестал обращать на меня внимание, как и я давно не учитывал его в своей жизни.

Мне нужно было выбираться. Камни теперь были ко мне значительно дружелюбней, когда я наступал на них, то можно было быть уверенным, что нога не провалится, как делала, когда я наступал на песок без такой опоры. Удивительно, но выбрался наверх я достаточно быстро и сразу же обнаружил тропинку. Раздумывать об ужасах плена, сравнивать его со своим сегодняшним положением мне уже не хотелось. Нужно было выходить к людям, как бы они с мной потом не поступили. Надеяться на выход к своим было бесполезно, я уткнулся взглядом в тропинку и побрел. Дорожка вела меня вдоль оврага, проходя все дальше, я понял, насколько долго он тянется. В некоторых местах глубина его была поразительной, несмотря на светившее солнце, на его дне был практически мрак. В других местах он был не больше пяти метров. Через несколько часов тропинка снова свернула в лес, где сразу же превратилась в лесную дорогу. Точнее не совсем полноценную дорогу, но тут явно просматривались следы от четырехколесного транспорта, возможно, по ней когда-то ездил грузовик. Настроение мое значительно улучшилось, я почти привык к голоду, голова гудела и кружилась, но силы для продолжения движения у меня появились. Лесная дорога дала мне надежду на то, что я выберусь из этого леса живым. Как же я люблю людей, почему же раньше они могли меня раздражать, и зачем я расстреливал их из своего самолета.

Пока я шел по дороге, радостные фантазии мои в какой-то момент невероятно разыгрались, у меня даже возникла полная уверенность, что дорога выведет меня в деревню, где жила моя бабушка. Она выйдет встречать меня, как делал каждый раз, когда я приезжал к ней на каникулы. Заранее к моему визиту она испекла мне пироги, достала из погреба холодный ягодный морс, в розетках расставила на столе разнообразное варенье. Она расскажет мне о последних новостях, как заболела, а потом неожиданно выздоровела корова, как сосед повредил ей забор, как мальчишки залезли за яблоками и поломали все ветки.

Пробираясь километр за килолитром в лес, приблизительно через час дорога становилась все менее и менее отчетливой. Я даже не позволял себе представлять, что же будет, если дорого совсем исчезнет. Но вне зависимости от моих желаний, она растворилась в траве. Оглядевшись, я понял, что теперь вокруг меня поле со следами пребывания здесь людей. Судя по оставленным столбам, тут раньше было чье-то довольно большое хозяйство. На открывшемся мне пространстве стояла одна стена от ангара, территория была поделана изгородью из слег. Вероятно, тут содержали лошадей или какой-то другой крупный скот. Интересно было бы узнать, что произошло с фермером, который все это построил. Обычно такие большие хозяйства разоряются, если у них нет денег выплатить кредит в банке, или сыновья не могут поделить наследство.

Вновь накатило чувство одиночества, страха перед будущем. Я в сущности слаб как ребенок, арийский воин из меня совершенно точно никудышный. Неужели я такой плакса, почему мне опять хочется лить слезы.

– Дал слабину, мой фюрер! Признаю – готов сдаться в плен! Более того, хожу и ищу дорогу в этот самый плен. Умирать, мой фюрер, совершенно не хочется. Вам понять будет не просто, свою позиционную войну во Фландрии с моей историей не сравнивайте. С британцами вообще воевать легко и даже где-то приятно, сплошные джентльмены. В пять часов дня опять же чайная пауза у них по расписанию. Главное только, с ними его не пить, а то отравят.

– Посмотрите по сторонам, мой фюрер! Мы с вами в сказочном средневековье. Может славяне нашли общий язык с этой природой, подружились с ее обитателями. Могу ошибаться, но мне кажется, между коммунизмом и язычеством нет особой разницы, даже поклоняются они немецким богам Марксу и Энгельсу, как мы когда-то Одину и Тору. Может это язычество крепко держит их связи с землей и природой. Неужели и восток страны до Вендского похода выглядел такой же странной, пропитанной мистикой, землей. Сами вы, мой фюрер, безусловный ариец, тут у меня никаких сомнений нет, но вот как быть с третью нашей прекрасной страны.