Пробуждение Оливии

Здесь нет ни дивана, ни стола, ни фотографий – ни даже чашки. Если бы я не видел своими глазами, как она неоднократно входила и выходила из этой квартиры, я бы решил, что ошибся дверью. Когда я приезжал, чтобы поговорить с Оливией, мне было ясно, что она что-то или кого-то скрывает, однако мне и в голову не приходило, что она может скрывать это.

В спальне обнаруживаются хоть какие-то признаки ее пребывания, вот только увиденное тревожит меня еще больше. Ее одежда по-прежнему лежит в раскрытом чемодане. У нее есть ноутбук, но нет книг, письменного стола, лампы или кровати – лишь спальный мешок на полу.

Я прислоняюсь спиной к стене и закрываю глаза, впервые осознавая, насколько все плохо и насколько же она одинока. Осознавая, что все ее скромное богатство зависит от сохранения стипендии… которое, в свою очередь, зависит от меня.

К моему возвращению она уже проснулась и сидит на диване, завернувшись в одеяло. Как только она замечает свой чемодан, ее взгляд становится жестче.

– Почему ты не рассказывала, что живешь в таких условиях? Я бы помог тебе.

Оливия открывает рот, но потом снова закрывает.

– Я не нуждаюсь в благотворительности, – наконец тихо произносит она. – У меня есть все необходимое.

Мама выходит из кухни, где она занималась своим любимым делом в периоды стресса – готовкой. Она ставит на стол тарелку со свежеиспеченным печеньем и переводит взгляд с одного из нас на другого.

– Вам надо пойти и заняться скалолазанием. Уилл – отменный инструктор. Ему это всегда помогает, когда дела идут неважно.

Последнее, что мне нужно в данный момент, – это чтобы Оливия в страховочной обвязке крутила своей задницей у меня перед носом в течение нескольких часов.

– Уверен, ей сейчас не до скалолазания, – бормочу я.

Оливия вскидывает голову, встречаясь со мной взглядом. Возможно, ее подстегивает нежелание, сквозящее в моем голосе, но, как бы то ни было, она тут же встает, отбрасывая одеяло в сторону.

– На самом деле я не против.

Дни моего альпинизма остались в прошлом, и это в любом случае плохая идея для времяпровождения с Оливией. Но, судя по всему, я ни в чем не смогу ей отказать даже при наиболее благоприятном раскладе, так что сегодня мне это не удастся и подавно.

Глава 36

Оливия

Мы стоим у подножия здоровенной скалы.

И я бы сказала, что взобраться на нее практически невозможно. Не то чтобы она была абсолютно гладкая, однако и на тренажер со скалодрома совсем не похожа.

– Я не смогу на нее залезть, – уверенно заявляю я.

– Нет, сможешь, – отвечает он. – На тебе будет страховка, и я не позволю тебе пострадать.

Вряд ли он может это гарантировать, и все же я ему верю.

Уилл запрыгивает на скалу и карабкается вверх без видимых усилий, без какой-либо помощи или страховки. Его тело изгибается и перемещается так изящно, словно это танец, движения которого он оттачивал тысячу раз. Это самое возбуждающее зрелище за всю мою жизнь. Каждая мышца в его теле напряжена и четко очерчена, внимание Уилла целиком сосредоточено на его действиях.

– Тебе просто нужно распределять свой вес, – кричит он сверху. – И если прижаться к скале и постараться повторять ее форму – вот как я, – то рукам не придется прилагать особых усилий.

Подозреваю, в его исполнении это выглядит намного проще, и все же, когда Уилл спрыгивает обратно, я с его помощью пристегиваюсь к страховке. Он тщательно проверяет и перепроверяет все узлы как у меня, так и у себя, а затем снова забирается наверх, фиксируя что-то в скале и проталкивая туда веревку. Когда он наконец остается доволен, то с удивительной ловкостью соскальзывает обратно.

– Ты готова?

Он весь светится – пожалуй, таким я его еще никогда не видела. Очевидно, что он счастлив, но дело не только в этом: сейчас Уилл полностью погружен в процесс, вовлечен в наше занятие на сто процентов.

Все мое существо буквально кричит, что это плохая идея, но я все равно киваю. Мне нравится видеть его таким.

Я запрыгиваю на скалу так же, как это делал Уилл, становясь на самые очевидные выступы, а затем лихорадочно ищу, за что можно ухватиться, но, так ничего и не обнаружив, спрыгиваю обратно.

– У тебя все шло хорошо, пока ты не начала паниковать из-за рук, – комментирует Уилл.

Во время следующей попытки я снова встаю на те же выступы, а он кладет руку мне на поясницу, помогая мне сохранить равновесие.

– Чувствуешь? – спрашивает Уилл. – Если балансировать и прислоняться к скале, то даже не нужно ни за что держаться.

Что я сейчас чувствую лучше всего, так это его руку. Жар его широкой ладони распространяется по моей пояснице, затрудняя дыхание, не говоря уже о попытках найти какие-то иллюзорные выступы или балансировать. В конце концов я нащупываю что-то, за что можно ухватиться, и Уилл убирает руку (хотя я бы предпочла, чтобы он оставил ее на месте).

Он заставляет меня отрабатывать продвижение вдоль скалы. У меня выходит неуклюжая, замедленная версия его предыдущей демонстрации.

– У тебя все выглядело в сто раз проще, чем это оказалось на деле! – кричу я, и Уилл смеется в ответ:

– Тебе необязательно кричать: ты всего лишь в футе от земли.