Пробуждение спящей красавицы. Психологическая инициация женщины в волшебных сказках

Сказанное является замечательной иллюстрацией к тому, что испытывает человек во время кризиса эмансипации. Кроме того, в карте «Дурак» есть и другая символика — «в ней заключен изначальный хаос всех космогонических систем — то исходное сырье, из которого Демиург начинает творить свои миры. Это не остывшая еще лава, которой предстоит спустя миллионы лет превратиться в платформу; это темные воды, над которыми летает Дух Божий; это сырая глина, не ставшая еще кувшином»[125]. Не правда ли, это поэтическое описание архетипа «Дурак» является не чем иным, как описанием Бессознательного? Того самого материала, из которого, как цветок из почвы, вырастает все то, в чем мы нуждаемся на новой стадии своей жизни.

«Струя воды»

Если эмансипация от матери является одной из самых частотных тем инициатических сессий, то на втором месте — тема эмансипации от отца. Рассматривая первую инициацию девушки в сказках, мы выяснили, что для отделения от своей генеалогической семьи ей нужно разрешить не один, а два конфликта: и с матерью, и с отцом. Чаще всего дочь разрешает конфликт тем, что находит спасение в раннем скороспелом браке. Либо в безбрачии, иллюстрацией чему является сессия Дарьи.

Дарья — симпатичная тридцатилетняя незамужняя женщина, живущая в одной квартире со своими родителями. Ее запрос в том, что она почему-то никак не может познакомиться с мужчиной, чтобы выйти за него замуж. На вопрос о том, что мешает познакомиться, Дарья отвечает, что с самой юности ей нельзя возвращаться с прогулки домой позже девяти часов вечера, потому что «когда она пойдет принимать вечерний душ, то помешает отцу спать». Из всей сессии, которая очень похожа на другие, подобные ей, мы приводим только самое начало диалога. Первая же сказанная Дарьей фраза была настолько метафоричной, что потянула за собой целый пласт сказочных аналогий.

Я: Каким образом ты помешаешь ему спать тем, что будешь принимать душ?

Дарья: Когда струя воды будет бить в ванну, он проснется от шума и будет недоволен.

Комментарий к сессии «Струя воды»

Только одна фраза молодой женщины — и в ней уже есть все, что нужно для зачина волшебной сказки. Есть запрет, есть потенциально неминуемое нарушение и есть угроза наказания. Есть также отсутствие логики, которое так типично для сказок (действительно, неужели нет способов вымыться, не нарушая сна отца?).

Рассказ клиентки о ее взаимоотношениях с отцом напоминает сказку «Спящая красавица» Ш. Перро в той ее части, в которой король-отец, дабы предотвратить роковой укол дочери веретеном, запрещает всем в королевстве прясть пряжу. Запрет столь же утопичен, как и принимать душ после 21.00, и психоаналитическая символика одинакова: и укол веретена, и удар струи воды о ванну означают одно и то же — дефлорацию либо половой акт с мужчиной. Именно эта тема является болезненной для отца, не желающего отпустить от себя свою дочь, тем самым задерживая ее развитие. Однако вместо открытого признания конфликта оба предпочитают избегать обострения отношений с помощью рационализации: ни отец не хочет нарушать своего «сна» (читай: стагнации), ни дочь не хочет нарушать покоя, стагнировав свою инфантильную, не повзрослевшую к тридцати годам часть личности, которая должна уметь постоять за себя.

Запрос клиентки заключался в желании познакомиться с мужчиной, чтобы выйти за него замуж, но что-то мешает ей это сделать. Совершенно очевидно, что мешает ей то, что место мужчины в ее жизни занято отцом, и это место надо освободить. Однако то, что кажется очевидным со стороны, совсем не очевидно клиентке, потому что, как это обычно бывает, реальная проблема подменяется суррогатом — нелепым запретом не включать воду в ванной после 21.00.

Возникает вопрос: если мы знаем истину, почему бы нам не назвать вещи своими именами и не работать над ними напрямую? Потому что в психотерапии, даже если психотерапевт понимает скрытые процессы, стоящие за проблемой клиента, самое трудное, по меткому замечанию И. Ялома, — это «назвать зверя по имени». И метафора здесь — самое подходящее средство вмешательства. И некоторое время мы продолжаем работать в метафоре клиентки.

Следующий шаг в данной сессии, если идти вслед за сюжетом сказки, — непременное нарушение отцовского запрета. Роль психотерапевта в этой части сессии — спровоцировать нарушение запрета, которое выведет клиента из состояния стагнации. Я, подобно антагонисту в сказке, своим вопросом совершаю «подвох»: «Что будет, если ты придешь после 21.00, включишь душ и разбудишь отца?»

А дальше будет тоже все как в сказке: последует встреча с гневной частью отца (в сказке — нарушение запрета и кара, наказание в виде изгнания из дому); контакт со своим детским страхом остаться без родительской поддержки (в сказке — прохождение смертельного испытания); поиск ресурса и удовлетворение потребности в самостоятельности (в сказке — встреча с Дарителем и волшебными помощниками), интегрирование опыта (в сказке — награда Дарителя за пройденное испытание).