Пробуждение Жрицы (СИ)

- Первый раз вижу, чтобы у него не сложилось, - с усмешкой заметил Дамиан, когда за Этьеном закрылась дверь.

- Правда? - Марселу стало ещё радостнее.

- Хотя, мы же у нагов, было бы странно, если бы ему здесь сразу же повезло, - заключил Дамиан, после чего резко сменил тему: - Ну как ты, не побоишься спать один?

- Честно? - ощутив от этих слов некое беспокойство, переспросил Марселу.

- Разумеется, честно!

- Я бы предпочёл, чтобы ты был рядом, - признался Марселу, заливаясь при этом краской.

- Значит, я буду рядом, - мягко похлопав друга по плечу, сказал Дамиан и направился к дивану.

Марселу, хоть и чувствовал себя неловко, вынуждая друга караулить его, но так ему было гораздо спокойнее. И всё же, улегшись в постель, он никак не мог отделаться от мучивших его тревог. Незнакомое место казалось враждебным, а то и дело возникающие образы Рены навязчиво-волнительными. Перед внутренним взором так и крутилось её красивое лицо, пленительная фигура и взгляд удивительных, манящих глаз.

Глава 2. День 2. Асашарам. Рена

Рена:

Рена долго не могла уснуть. Мысль о предстоящем замужестве окончательно выбила её из колеи. Лежа в кровати, она крутила в руках увесистый медальон и всё пыталась представить себе, каков её жених, и как сложится их будущее. И ещё она бесконечно сожалела, что теперь ей никак нельзя остаться в Храме. Уже начало светать, когда сон, наконец, одолел уставшую Рену, но вместо успокоения принёс лишь тревоги.

Она быстро шла под высокими сводами любимого Храма. Ей было зябко и как-то волнительно. Колонны сменялись одна за другой, и Рене всё казалось, что она кружит на месте. За каждой новой колонной, украшенной барельефом различных видов змей и почти сразу же тонущей во мраке, появлялась другая, почти такая же. Рена давно минула медянок и тайпанов, позади остались эфы и крайты, но кобры всё не уступали место золотистым полозам, предваряющим вход в алтарь. А она всё спешила, почти бежала туда, к самому сердцу Храма, где покоилось Священное Яйцо. Но колонны всё больше напоминали дремучий лес, в котором Рена блуждала, не разбирая дорог и путей. Её страх нарастал. Она бросалась к следующей колонне всё с большим отчаянием. Кобра, опять кобра... И вот вдали заблестело что-то золотое, и Рена устремилась туда. Доверяя сомнительному отсвету, она погрузилась в бархатную темноту и вдруг вынырнула прямо у алтаря. На большом постаменте-чаше, напоминающем искусно выделанное гнездо, было водружено Священное Яйцо. Обычно оно светилось изнутри каким-то потусторонним неясным светом, но в этот раз этот свет померк. Яйцо выглядело тусклым, почти безжизненным, а рядом сгущалась непроглядная тьма. Она наступала, поглощая в себе каменные плиты пола, и всё ближе подбиралась к алтарю. Уже через миг тьма лизала края чаши. Рена с ужасом понимала, что ещё чуть-чуть, и мрак доберётся до Яйца. Она кинулась было вперёд на защиту и тут же очнулась...

Рена долго не могла отдышаться. В комнате было темно, несмотря на раскрытые шторы. Рена медленно привстала на кровати и с тревогой принялась искать медальон жениха. На шее его не оказалось. Рена ощутила явное беспокойство и зашарила по прикроватной тумбочке, думая, что могла оставить его здесь. Но тумбочка была пуста. Рена, волнуясь с каждой секундой всё больше, поднялась с постели и шагнула в угол комнаты, где висела небольшая полка для культовых вещей. Там обычно находилась небольшая статуя Великого Полоза и маленькое яйцо - уменьшенная копия Священного - на круглой подставке. Нащупав кресало, Рена высекла искру и зажгла свечу. Золотая статуя Полоза таинственно заблестела в жёлтом мягком свете, а рядом с ней, в круглой подставке... вместо яйца лежал медальон! Рена схватила его и зашарила рукой, надеясь, что яйцо просто закатилось вглубь полки, но там было пусто. От этого стало резко не по себе. Рена опустилась на колени, предположив, что яйцо могло упасть и укатиться. Но его нигде не было. Она обшарила почти весь пол, и, холодея от ужаса, вдруг поняла, что потеряла его. Страх и отчаяние накатили такой волной, что Рена... по-настоящему проснулась.

Она ловила ртом воздух, словно полузадушенная гадюка, и взирала на рыжеватый от первых солнечных лучей потолок. В руке она сжимала висевший на шее медальон, показавшийся ей в тот момент ужасно холодным. Всё ещё не веря своим глазам, Рена поглядела в сторону священной полки и с успокоением убедилась, что её маленькое яйцо и статуя Полоза на месте. Она ничего не потеряла. Это был всего лишь глупый сон. Два глупых сна.

Конечно, жрицам нередко снились вещие сны, искусству трактовки которых уделяли особое внимание в Храме. Чуть успокоившись, Рена принялась размышлять и сопоставлять обрывки своего сновидения. Довольно быстро она пришла к логичной версии: замужество лишало её счастья дальнейшего обучения, потому и медальон занял место священного яйца на полке. Что же касалось первого видения, то Рена придала ему куда меньше значения, сочтя всего лишь тоской по любимому Храму.