Пробужденный любовник

Боже. Он бы убил ради этого. Он умирал от желания вернуться в комнату Зеда. Избавиться от своей одежды. Упасть на матрас. Положить Бэллу себе на грудь, вонзить ее зубы в свою шею, проникнуть в нее между губ и между бедер.

Ноздри Зеда надулись.

— Боже… Я по запаху чую, как сильно ты хочешь этого. Так иди. Будь с ней, покорми ее.

Голос Фьюри срывался:

— Она не хочет меня, Зед. Она хочет…

— Она сама не знает, чего хочет. Она только что вернулась из ада.

— Ты единственный. Для нее, ты — единственный. — Когда взгляд Зейдиста переметнулся на дверь, Фьюри надавил на него, хотя это причиняло мучительную боль. — Послушай меня, брат. Она хочет тебя. И ты можешь сделать это для нее.

— Черта с два.

— Сделай это, Зед.

Коротко стриженая голова двигалась из стороны в сторону.

— Дерьмо в моих венах давно заржавело, и ты знаешь это.

— Нет, это неправда.

С рычанием Зед откинулся назад, хватая себя за запястья, показывая метки раба в местах, где бился на руках пульс.

— Ты хочешь, чтобы ее зубы касались этого? Ты можешь представить здесь ее губы? Потому что я чертовски уверен, что нет.

— Зейдист? — Голос Бэллы приближался. Она подошла к двери и открыла ее.

Увидев, как Зейдист зажмурился, Фьюри прошептал:

— Ты тот, кого она хочет.

Зед ответил едва слышно:

— Я отравлен. Моя кровь убьет ее.

— Нет. Не убьет.

— Пожалуйста… Зейдист, — сказала Бэлла.

Эта робкая, полная желания просьба превратила грудную клетку Фьюри в ледяные прутья. Оцепенев, он молча наблюдал, как Зейдист медленно повернулся к ней.

Бэлла сделала шаг назад, не сводя с него глаз.

Минуты превратились в дни… десятилетия… века. А потом Зейдист вошел внутрь комнаты. Дверь закрылась.

Ничего не видя перед собой, Фьюри развернулся и пошел по коридору.

Ему нужно было куда-то идти?

Урок… У него сейчас урок.

Глава 17

В десять минут пятого Джон забрался в автобус, волоча за собой спортивную сумку.

— Здравствуйте, сэр, — весело поздоровался с ним доджен, сидевший за рулем. — Добро пожаловать.

Джон кивнул и посмотрел на дюжину парней, занимавших автобусные сиденья. Все уставились на него.

«Ух-ты. У вас тут не особо дружественная атмосфера, ребята», — подумал он.

Он занял свободное сидение прямо за водителем.

Когда автобус начал двигаться, перегородка опустилась вниз так, что ученики не могли разглядеть, что происходило в кабине. Джон слегка подвинулся, чтобы оказаться ближе к боку автобуса: было бы неплохо все же видеть, что творится позади него.

Стекла были затонированы, но мелькавшие уличные огни, скользившие по полу и потолку, давали возможность разглядеть его одноклассников. Все они были похожи на него: маленькие и тощие, хотя по цвету волос все же различались: у кого-то они были темнее, у кого-то — светлее. Один был рыжим. Как и Джон, все они были одеты в доги[45]. У всех были одинаковые черные нейлоновые сумки Найк, достаточно большие, чтобы вместить смену одежду и кучу еды. У каждого был рюкзак, и Джон решил, что там лежит то же, что захватил и он сам: блокнот, ручки, мобильник и калькулятор. Тор составил список всего необходимого.

Джон притянул рюкзак ближе к своему животу и поймал себя на том, что пристально смотрит на него. Мысли о людях, которым он мог бы послать смс, успокаивали его, и он повторял их телефонные номера снова и снова. Дом. Мобильный Велси. Мобильный Тора. Номер Братства. Номер Сэйрелл…

Воспоминание о ней вызвало у него улыбку. Прошлой ночью они несколько часов проболтали в интернете. Врубившись, как работает IСQ, он понял, что это идеальный способ общения. Печатая слова, они были равны. Она была мила за ужином, но сейчас она действительно нравилась ему.

— Как тебя зовут?

Джон взглянул на парня, сидевшего через несколько сидений от него. У него были длинные светлые волосы и бриллиантовая серьга в ухе.

«По крайней мере, они говорят по-английски», — подумал он.

Пока он расстегивал рюкзак и доставал блокнот и ручку, парень сказал:

— Эээй?! Ты что, глухой?

Джон написал свое имя и повернул блокнот.

— Джон? Что за идиотское имя? И почему ты пишешь?

О, черт… Школа грозила стать полным отстоем…

— Что с тобой? Не можешь говорить?

Джон посмотрел парню прямо в глаза. По закону вероятности в каждой группе должен был быть альфа-самец — настоящая заноза в заднице, и этот белобрысый с драгоценной побрякушкой в ухе, очевидно, им и являлся.

Джон покачал головой, отвечая на вопрос.

— Не можешь говорить? Вообще? — Парень повысил голос, словно хотел удостовериться, что все услышат то, что он говорит. — За каким чертом ты собираешься стать солдатом, если не можешь сказать ни слова?

«Ты ведь не словами дерешься, так ведь?» — Написал Джон.

— Ага, а твои мускулы действительно впечатляют.

«Как и твои», — хотел написать он в ответ.

— Почему у тебя человеческое имя? — Этот вопрос задал рыжий, сидевший за ним.

Джон написал: «Они вырастили меня» и развернул блокнот.

— Хм. Ну, а я Блэйлок. Джон… уау, странно.

Поддавшись неожиданному порыву, Джон задрал рукав и показал браслет, который сделал когда-то — тот, на котором были изображены символы, приснившиеся ему.