Пробужденный любовник

Хотя он и не собирался ужинать, он все же направился в столовую. Но потом замер, оставаясь в тени. За столом, рядом с Фьюри, сидела Бэлла. Перед ней стояла тарелка, полная еды, но все ее внимание доставалось коту, свернувшемуся на ее коленях. Она ласкала животное, но за разговором следила, потому что подняла глаза на Фьюри, когда тот что-то произнес. Улыбнувшись, она снова опустила голову, но глаза его брата так и остались прикованы к ее профилю: словно он впитывал в себя ее красоту.

Зед быстро направился к лестнице, не желая быть свидетелем этой сцены. Он почти успел скрыться, но тут из потайной двери первого этажа показался Тор. Брат выглядел мрачным, но, черт, он никогда и не был весельчаком.

— Эй, Зед, подожди.

Зейдист громко выругался. Он совсем не хотел становиться объектом лекций о правилах и процедурах, которыми в последнее время злоупотреблял Тор. Парень вплотную взялся за Братство в попытках изменить принятое поведение и сделать из вольных пушек — Ви, Фьюри, Рейджа и Зеда — настоящих солдат. Неудивительно, что он выглядел так, словно страдал от страшнейшей головной боли.

— Зейдист, я сказал: «Подожди».

— Не сейчас…

— Нет, сейчас. Брат Бэллы послал Рофу запрос. Он просит предоставить ей статус отстраненной и назначить его уордом[66].

О, черт. Если это произойдет, Бэлла немедленно покинет это место. Сразу же соберет свои вещички. Даже Братство не сможет удержать ее от уорда.

— Зед? Ты слышал, что я только что сказал?

«Кивни, придурок», — сказал он сам себе.

Но лишь слегка опустил подбородок.

— Почему ты мне это говоришь?

Губы Тора напряглись.

— Хочешь сделать вид, что она ничего для тебя не значит? Ладно. Просто думал, что ты захочешь знать.

Тор направился к столовой.

Зед вцепился в перила и потер грудь: ощущение было такое, словно кислород в легких заменили на смолу. Он посмотрел наверх и спросил себя: вернется ли Бэлла в его комнату перед отъездом? Ей придется, потому что там остался ее дневник. Он могла бы оставить одежду, но дневник — никогда. Хотя, может быть, она уже выехала.

Боже… Как же он будет прощаться с ней?

Черт, вот это будет разговорчик. Он понятия не имел, что сказать ей, особенно после того, как она стала свидетельницей жестокой расправы с лессером.

Зед вошел в библиотеку, взял трубку одного из стоявших там телефонов и набрал номер Вишеса. Он услышал звонок мобильного, доносившийся из столовой. Когда Ви ответил, он рассказала Брату об Эксплорере, мобильном и шасси.

— Я займусь, — сказал Ви. — Но где ты? Фонит ужасно!

— Позвони мне, если машина сдвинется с места. Я буду в спортзале.

Повесив трубку, он направился к подземному туннелю.

Он решил, что найдет какую-нибудь одежду внизу, в раздевалке, и сможет довести себя до изнеможения на беговой дорожке. Когда его бедра будут орать от боли, икры превратятся в камень, а горло высохнет от прерывистого дыхания, боль очистит его разум, очистит его… Он жаждал боли больше, чем еды.

Войдя в раздевалку, он подошел к своему шкафчику, вытащил пару Эйр Шокс и тренировочные шорты. Он предпочитал заниматься без футболки, тем более, когда был один.

Он разоружился и уже был готов снять одежду, когда услышал, как кто-то ходит за шкафчиками. Следуя за звуками, раздававшимися в тишине, он пересек дорогу низкорослому незнакомцу.

Раздался металлический скрежет, когда маленькое тело натолкнулось на скамью.

Черт. Это был ребенок. Как же его звали? Джон как-то-там.

Парень, по имени Джон, выглядел так, словно собирался вот-вот грохнуться в обморок. Он уставился на Зеда огромными остекленевшими глазами.

Зед взглянул на него с высоты своего роста. Настроение у него было на данный момент хуже некуда — черное и холодное как космос — но почему-то, мысль о том, чтобы надрать парню задницу, несмотря на то, что тот не сделал ничего плохого, не казалась привлекательной.

— Выметайся отсюда, парень.

Джон теребил что-то в руках. Блокнот и ручку. Когда он попытался что-то написать, Зед покачал головой.

— Да, но я не читаю, помнишь? Слушай, просто уходи. Тор наверху, в доме.

Зед отвернулся и сдернул с себя рубашку. Услышав сдавленный хрип, он обернулся. Джон уставился на его спину.

— Господи, парень… Уберешься ты уже к чертовой матери отсюда или нет?

Услышав звук удаляющихся шагов, Зед стянул брюки, влез в черные футбольные шорты и опустился на скамью. Он поднял кроссовки за шнурки, и они остались болтаться в воздухе между его колен. Уставившись на них, он подумал о том, как много раз надевал их, чтобы позже наказать свое тело на той самой беговой дорожке, к которой направлялся и сейчас. Потом он подумал о том, как часто намеренно причинял себе боль во время сражений с лессерами. И как много раз он просил Фьюри избивать его.

Не просил. Требовал. Иногда он требовал, чтобы близнец бил его до тех пор, пока лицо не покрывалось потом и боль не оставалась единственной вещью, которую он чувствовал. На самом деле, ему не нравилось привлекать к этому Фьюри. Он предпочитал, чтобы боль оставалось его личным делом, и если бы мог — сам бы наносил себе нужный ущерб. Но было сложно избивать себя самому.