Пробужденный любовник

Она издала тихий звук, похожий на вздох, и прижалась к нему еще сильнее. Ее грудь прикоснулась к его торсу, и, взглянув вниз, он увидел соблазнительную линию ее шеи. Потом возникла проблема с ним. Эта чертова штука начала набухать, твердеть и увеличиваться. Быстро.

Он положил руки ей на плечи, едва касаясь кожи.

— Да, э-э-э, Бэлла… Мне нужно идти.

— Почему?

Ближе. Она подошла еще ближе. Ее бедра двигались совсем рядом, и он сжал зубы, когда их ноги соприкоснулись.

Черт, она должна была чувствовать эту штуку у него между ног. Как она могла не заметить ее? Это ничтожество толкало ее в живот, а шорты не могли удержать этого ублюдка.

— Почему ты хочешь уйти? — прошептала она, дыхание касалось его плеч.

— Потому…

Он не закончил, и она прошептала:

— Знаешь, мне это нравится.

— Что нравится?

Она коснулась одного из колец в его сосках.

— Это.

Он кашлянул.

— Я… я сделал их сам.

— Они тебе идут.

Она шагнула назад и скинула полотенце.

Зед покачнулся. Она была чертовски красива — грудь, плоский живот, бедра… изящная маленькая щелочка между ее ног — все это он видел с потрясающей ясностью. У нескольких человеческих женщин, с которыми он спал, там были волосы, но она отличалась от них. Была совершенно голой, абсолютно гладкой.

— Я действительно должен идти, — прохрипел он.

— Не убегай.

— Я должен. Если я останусь…

— Раздели со мной постель, — сказала она. Она сняла ленту, удерживавшую ее волосы, и они темными волнами опустились на ее плечи.

Он закрыл глаза и отклонил голову назад, стараясь не поддаваться ее аромату. Хриплым голосом он сказал:

— Ты хочешь, чтобы я просто трахнул тебя, Бэлла? Потому что это все, что я могу дать.

— Ты можешь дать намного больше…

— Нет.

— Ты был добр ко мне. Ты заботился обо мне. Ты купал меня и обнимал меня…

— Ты не хочешь меня внутри себя.

— Ты уже там, Зейдист. Твоя кровь во мне.

Повисла тишина.

— Ты знаешь, какая у меня репутация?

Она нахмурилась.

— Это не имеет отношения к…

— Что люди говорят обо мне, Бэлла? Давай же, я хочу услышать это от тебя. Хочу быть уверенным, что ты понимаешь. — Отталкивая ее, он остро ощутил ее отчаяние, но ему было необходимо лишить Бэллу странного ослепления. — Я знаю, ты должна была слышать обо мне. Даже на твоем социальном уровне сплетен хватает. Что они говорят?

— Некоторые… некоторые думают, что ты убиваешь женщин из спортивного интереса. Но я не верю…

— Ты знаешь, как я заработал такую репутацию?

Бэлла прикрыла свою грудь и отступила на шаг, качая головой. Он наклонился и протянул ей полотенце, а затем указал на череп в углу.

— Я убил эту женщину. А теперь скажи мне, хочешь ли ты отдаться мужчине, который может сотворить что-то вроде этого? Который может ранить женщину? Ты хочешь такого ублюдка над собой, двигающимся в твоем теле?

— Это была она, — прошептала Бэлла. — Ты вернулся и убил свою госпожу, так?

Зед вздрогнул.

— Я думал, это вернет мне целостность.

— Но это не помогло.

— Это точно. — Коснувшись ее тела, он протиснулся мимо. Давление внутри него нарастало, пока он не отрыл рот, и слова не полетели из него. — Пару лет спустя после побега, я услышал, что она… черт, я узнал, что у нее был другой мужчина, там в камере. Я… я шел два дня и добрался до замка ближе к рассвету. — Зед покачал головой. Он не хотел, он действительно не хотел говорить, но его губы просто продолжали двигаться. — Господи… он был так молод, так молод, как был я, когда она схватила меня. Я не хотел убивать ее, но она спустилась как раз в тот момент, когда мы с рабом уходили. Взглянув на нее… я понял, если я не избавлюсь от нее, она позовет своих телохранителей. В конечном счете, я знал, она поймает другого мужчину, и запрет его внизу, и будет использовать его… О, твою мать. Почему я говорю тебе все это?

— Я люблю тебя.

Зед зажмурился.

— Не драматизируй, Бэлла.

Он выскочил из комнаты, но не сделал и пятнадцати шагов в сторону холла.

Она любит его. Она любит его?

Брехня. Она думает, что любит его. Как только она вернется в реальный мир, она поймет это. Господи, она вырвалась из настоящего ужаса и жила здесь словно в мыльном пузыре. Это не было ее жизнью, с ним она попусту тратила свое время.

Но все же… Боже, он хотел быть с нею. Хотел лежать бок о бок, целовать ее. Хотел даже большего. Хотел… делать с ней все это: прикасаться, посасывать и лизать. Но к чему конкретно это приведет? Даже если он смирится с мыслью, что ему придется проникнуть в нее, но все равно не хотел рисковать и кончать в нее.

Не то что бы он делал этого с другими женщинами. Он никогда не кончал, не при каких обстоятельствах. Когда он был рабом крови, у него не появлялось такого желания. И даже после этого, когда он имел парочку купленных шлюх, оргазм не завершал половой акт. В любом случае, он лишь экспериментировал в попытках убедиться, что секс так же плох, как и был для него всегда.

Что до мастурбации… Он с трудом брал его в руки, чтобы помочиться. Что уж говорить о прикосновениях другого рода. И у него никогда не возникало желания снять напряжением таким образом, он никогда не возбуждался настолько сильно.