Пробуждённая луной

Моя судьба неразрывно связана с его судьбой.

– Посмотри на меня, ведьма, – хрипло требует он.

Я обвиваю руками его шею и притягиваю его к себе.

– Я смотрю только на тебя, – хрипло отвечаю я прямо в его губы. – Только на тебя.

Магия счастья

Семья. Мать, отец, ребенок. И последний кусок хлеба.

Любовь выбирает странные пути. Никто не может ею руководить, никто никогда ее не поймет. Возможно, она до самого конца останется единственной нераскрытой тайной этого мира. Может, так и должно быть.

Я сплетаю свои пальцы с пальцами охотника на ведьм. Он нежно сжимает их. Элль идет впереди нас: ее рыжие кудри покачиваются при каждом шаге. Ее маленькие крепкие ножки старательно следуют за красивой голубой бабочкой. Та приземляется на белый цветок. Крылья раскрываются, сияют и сверкают в теплом солнечном свете. Элль смотрит на нее широко раскрытыми глазами.

– Красиво, – благоговейно шепчет она, протягивая крохотную ручку. Но бабочка уже летит к следующему цветку на бескрайних лугах зеленой равнины. Поля мягко прилегают к плоским холмам. Разноцветные цветочные головки парят над длинными стеблями золотисто-зеленой травы. То тут, то там возносятся к небу столетние деревья. Я слышу, как в их могучих кронах жужжат эльфы.

Среди этой девственной природы шагает Элль. Ступает осторожно, словно боится упасть в яму и никогда больше не выбраться из нее.

– Почему она больше не плачет? – спрашиваю я, задумчиво глядя ей вслед.

– То, что ты не видишь ее слез, не значит, что их больше нет, – спокойно говорит он. – Ты-то должна это знать.

Я киваю. Я понимаю. Каждый миг счастья на некоторое время притупляет боль, но она возвращается, точно так же, как ночь следует за днем. Каждый раз болит чуть меньше – но боль не пройдет никогда. Элль осторожно наклоняется и срывает цветок. Она замирает, и я в ужасе гадаю, не вернулось ли воспоминание к ней прямо сейчас.

– Элль! – быстро зову я, и маленькая девочка оборачивается. Ее глаза влажно блестят, губы дрожат. – Хочешь попробовать эльфийский нектар?

Она колеблется, потом кивает. Лицо остается озабоченным.

Я отпускаю охотника на ведьм и бегу к ней.

– Видишь вон то большое дерево? Высоко на его кроне в своих стеклянных дворцах живут эльфы. Ты когда-нибудь видела эльфа? – спрашиваю я.

Она качает головой.

– Значит, сейчас – самое время! – восклицаю я и поворачиваюсь, чтобы уйти. Ее маленькая ручка скользит в мою. Сердце замирает. Я едва осмеливаюсь взглянуть в ее сторону. Своими большими, бесконечно доверчивыми зелеными глазами девочка смотрит на меня. Такая уязвимая и чистая.

– Пойдем, – тихо говорю я. Рука об руку мы приближаемся к жужжанию и пению эльфов. Под деревом прохладно и тенисто. Трава мягкая, ствол шершавый.

– Смотри внимательно, – говорю я Элль и становлюсь рядом с ней на колени. Я призываю эльфов, как мы, феи, делали это с незапамятных времен. Короткая мелодия – всего из нескольких нот. Жужжание прекращается. Элль пристально смотрит на меня, а потом ее глаза загораются: на нас обрушивается целая стая танцующих эльфов.

– Королева, – хором шепчут они. – Королева.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь тихим хлопаньем трепещущих крыльев, маленькой рукой в моей ладони.

– Красота, – шепчет Элль.

Я молча улыбаюсь.

Все уже сказано.

Элль хихикает. Я смотрю на нее. На локоне девочки качается крошечная эльфийка. Еще двое сидят на маленькой кукле, которую Элль никогда не отпускает.

Я встречаю взгляд охотника на ведьм. Его лицо серьезно.

– Смотри, маленькая Элль, – говорю я, указывая на мерцающий навес из листьев. – Там, наверху, у эльфов есть волшебный нектар. Это особый нектар: он делает тебя счастливым. Эльфы не любят им делиться. Но нам они дадут его попробовать. Я их старый друг. Ты теперь тоже друг эльфов. Когда тебе будет грустно или захочется нектара, приходи сюда и позови их, как я только что, хорошо?

Она кивает, словно понимает каждое слово. А может, так и есть.

– Ты – особенный ребенок, – шепчу я.

Нежно провожу рукой по ее рыжим кудрям. Раскачивающаяся эльфийка испуганно вспархивает. Я поворачиваюсь и взбираюсь по грубой шершавой коре древнего ствола. Ветка за веткой карабкаюсь вверх. Элль и ее маленькое, быстро бьющееся сердце остаются внизу. Я не могу защитить ее, не могу. Она нигде не будет в такой опасности, как рядом со мной.

Мне нужно встретиться со своими сестрами. Ради мести или милости – но это приведет к концу, которого я не могу предвидеть. Я не могу спросить единственного человека, который мог бы это сделать, потому что этим призвала бы ее смерть.

Я не знаю, хочу ли этого.

Семена сомнений, они растут во мне, они прорастают и цветут, словно нежное растение. Питаемые близостью Охотника на ведьм, подкрепленные знакомым жестом маленькой руки, скользящей в мою.