Пробуждённая луной

Дворцы эльфов висят среди ветвей деревьев. Стены и крыши, полы и мебель – все сделано из сверкающего тонкого стекла. Еще выше, на тонкой ветке, болтается чаша, в которую они собирают свой драгоценный нектар. Осторожно выпрямляюсь и опускаю руку в густую, поблескивающую серебром жидкость. Она теплая и липкая. Я нюхаю ее. В отличие от нектара лесных эльфов, этот нектар не пахнет. Лунные цветы. Его аромат многогранен, как разнообразие луговых цветов.

Прямо передо мной навес из листьев образует густо заросшее окно. Бесконечные зеленые равнины полого тянутся к горизонту. Стебли растений, как волны, покачиваются на ветру. Он несет с собой привкус соли. Море. Оно далеко, но я чувствую его запах даже здесь. Словно серебряная лента, по зелени петляет река. Далеко на востоке она впадает в огромный океан.

– Все в порядке, ведьма?

– Да, да, конечно.

Я прихожу в себя. Охотник на ведьм стоит внизу и смотрит на меня. Элль у него на руках. Странное зрелище.

Спуск занимает больше времени. Стараясь не расплескать нектар, я спускаюсь вниз медленно. Я вижу, как Элль склоняет голову на плечо охотника на ведьм, ее большие глаза улыбаются мне.

Ее мама мертва.

Охотник на ведьм что-то говорит ей, она хихикает.

Она такая маленькая. Когда-нибудь она поймет, что случилось с ее матерью. Тогда она узнает, каково это – ненавидеть. И возможно, захочет отомстить.

Отомстить людям, убившим ее мать, отомстить нам, феям.

Мне.

Я вытесняю эту мысль. Она не такая, как я. Разве я не стараюсь изо всех сил, чтобы у нее был шанс на счастливую жизнь?

Я замираю. Второй шанс? Я здесь только из-за этого? Не ради себя. А ради нее? Чтобы спасти ее? Я смотрю на нее, на маленький вздернутый носик, усеянный веснушками, розовую нижнюю губку, которую она слегка посасывает. Если смысл моей второй жизни только в том, чтобы защитить ее, – это хорошая жизнь.

Улыбаясь, я спрыгиваю в траву рядом с ними. Эльфы окружают нас.

– Вот, – говорю я, протягивая ей руку. – Попробуй-ка. Он сладкий.

Элль приоткрывает губы и нерешительно слизывает немного нектара с кончиков моих пальцев. Ее глаза начинают сиять.

– Красота! – выкрикивает она одно из своих немногих слов и смеется. – Еще.

Я подношу пальцы к ее губам, и она жадно слизывает нектар. Я слышу, как ее маленькое сердечко начинает биться быстрее. Нектар оказывает свое действие.

– Ну, на первый раз хватит, – говорю я. Она хмуро смотрит на меня, но ничего не говорит, когда охотник на ведьм ссаживает ее на землю, под дерево. Два эльфа тут же подлетают и начинают кружить вокруг девочки, напевая свои песенки. Элль хихикает.

– Тоже хочешь? – Я вопросительно протягиваю ему руку. Он переводит взгляд с липкой жидкости на меня.

– Нет.

– Как пожелаешь. – Я пожимаю плечами и обсасываю с пальцев остатки. Сладко, так восхитительно сладко. Я чувствую приятное тепло, расходящееся от горла по всему телу. Я чувствую легкое покалывание. Счастье, несравнимое с чистым нектаром лунного цветка, но все же достаточно опьяняющее для того, чтобы на моем лице появилась широкая улыбка. – Ты не знаешь, от чего отказываешься, – не слишком внятно бормочу я.

– О, напротив, – говорит он, странно глядя на меня. Его глаза кажутся намного зеленее, чем обычно, а губы – восхитительно нежными.

– Ты мне нравишься, – хихикаю я тоже, обвивая рукой его шею. Он хочет отступить, но я не отпускаю его.

– Чертова ведьма, – рычит он, но я уже целую его, прижимаюсь своими губами, вкусными от сладкого нектара, к его рту. Он не сопротивляется. Я прижимаюсь к нему, к его знакомому телу.

Эффект счастья у нас, фей, длится недолго. Быть может, мы лакомились им слишком часто, а может, нам просто не даровано это чувство. Я чувствую, как опьянение спадает, мои мысли упорядочиваются, и все же не могу и не хочу отрываться от него. Не сейчас, когда он отвечает на мой поцелуй взаимностью. Не страстно и похотливо, а бесконечно доверительно и нежно. И ощущение его губ на моих несет мне намного больше удовлетворения, чем когда-либо мог дать нектар.

– Мама, – говорит Элль, дергая меня за руку.

Пораженная, я отступаю. Чувствую, как он смотрит на меня, изучает. Я не знаю, что он обо мне думает, что он ко мне чувствует. Но сейчас не время говорить об этом.

Элль протягивает ко мне руки. Я поднимаю девочку, и ее маленькое тельце тесно прижимается к моему.

– Мама, – снова всхлипывает она.

– Маленькая Элль, – просто говорю я. Нет слов, которые могли бы ей помочь. Я поглаживаю малышку по спутанным кудрям и думаю о серьезном выражении в ее глазах, когда я рассказывала об эльфах. Возможно, она уже понимает гораздо больше, чем я думаю.

Она поднимает голову и улыбается.

– Мама.

С ужасом понимаю, что она имеет в виду меня.

– Нет, Элль! Нет, это не так, – запинаюсь я. – Я не…

Зеленые глаза девочки выжидательно смотрят на меня, ее сердце бешено колотится. Это нектар. Он заставляет ее забыть о боли. Он заставляет ее чувствовать счастье там, где его нет! Мама.

– Я не твоя мама, – шепчу я, но она широко улыбается, маленькая кукла крепко зажата в руке.