Продам кота

Наряд сшили и мне, и Вильгельму. Подмастерья хмурились, портному я настроение на весь день испортила, но платье вышло чудесное – и благодаря бытовым чарам еще и очень быстро. У меня осталось часа два на репетицию – на Дворцовой площади, чтобы никто потом не сказал, будто сопернику герцога не дали как следует подготовиться. Стража еще и оцепила все подходы к площади, и сами солдаты стояли ко мне спиной, чтобы не подсматривать – дескать, все должно быть честно.

После такого красивого жеста я прониклась к герцогу еще бо́льшим уважением. Справедливый, а уж как в городе его любят! На пустом месте такой репутации наверняка не бывает.

Вообще проще простого полюбить этот мир и его обитателей, когда ты рыжая, а тут есть такой карнавальный город.

Сложнее оказалось объяснить Вильгельму, что я от него хочу.

– Продам первому встречному! – пригрозила я.

Кот состроил умильную мордашку.

– Да ладно! Все равно продам.

– Мяу! – На этом этапе переговоров Вильгельм решил меня исцарапать. Наверное, здраво рассудил, что поцарапанная я еще сто раз подумаю, прежде чем на публике покажусь.

Уже ученая, я схватила кота за шкирку и макнула в чашу фонтана. Достала – кот рычал и пытался дотянуться до меня лапами.

– Виля, имей совесть. Это же просто танец. Я же не с крыши прыгнуть тебя прошу. Составишь мне компанию, и все…

Кот не успокаивался.

Я снова его макнула. И опять попыталась уговорить.

Спустя час уговоров мокрый, несчастный и ненавидящий меня всеми фибрами своей заколдованной души кот сдался. И мы начали репетицию.

У него оказалась отличная реакция, что я не преминула похвалить, а потом добавить:

– И двигаешься ты изящно, как любая кошка. Даже такая… упитанная.

Вильгельм посмотрел на меня так, словно желал, чтобы я провалилась в самую глубокую преисподнюю. Пришлось напомнить:

– Я из-за тебя чуть не погибла. Помнишь, как меня Стивен опоил и оставил на заколдованном лугу спать? Рос бы во мне сейчас вереск. Красный. Из-за того, что ты там что-то намагичил.

Но Вильгельм не проникся – наоборот, захохотал, по-своему, по-кошачьи. Я подумала, что комментарий и впрямь как-то не очень: я же сейчас этого Стивена пытаюсь спасти. Мда…

За всеми этими размышлениями и пререканиями мы с Вилькой все-таки успели подготовиться к выступлению. Впритык, но все же – на закате нас проводили в соседний ресторанчик, напоили лимонадом, а площадь в это время украшали. Да так, что я ее потом и не узнала.

Представьте: ало-золотой закат, тишина, даже воздух остекленел. Замерли зрители – очень, очень много зрителей, им даже площади не хватило. И две сцены: одна у дворцовых ворот, а у фонтана – вторая. Сверкают, искрятся одежды горожан, в воздухе, как снег, безостановочно падают перья, пайетки, блестки, лепестки цветов…

И после аплодисментов наступает тишина.

Я смотрю на герцога – улыбается он так же, как я, и ему тоже нравится чужое внимание. Рядом с ним золотоволосая красавица в громоздком ослепительном платье, изумрудном, как костюм герцога. Так я и думала: сейчас нам покажут отрывок из местной «Золушки», танец героини с принцем. Наверняка будет красиво, но предсказуемо.

Впрочем, это то, чего горожане-зрители ждут.

Танец герцога был первым (слава богу!). Наверное, его светлость Антоний давал мне время признать поражение и не позориться. Не знаю, но мне очень понравилось смотреть на его представление. А с моей сцены вид открывался отличный!

Магией сцена герцога превратилась в звездное небо. Антоний поклонился и подал руку, а его леди ее приняла и присела в реверансе. В раскрашенное алым и золотым настоящее небо взлетела мелодия скрипки, ей вторила флейта – сумерками растеклась по площади. Следующей в музыку вплелась задумчивая арфа…

Я смотрела на изящный, легкий вальс герцога и его леди и ловила себя на том, что мечтательно улыбаюсь: черт возьми, мне очень хотелось быть сейчас на месте дамы Антония, в ее громоздком, но шикарном платье, дать вести себя такому умелому партнеру. Как он двигался! Я поняла и признала весь скепсис зрителей в отношении меня – герцог танцевал, словно порхал над сценой, вился вокруг партнерши, музыку чувствовал так, будто она была его дыханием. Действительно соревноваться с таким было безумием.

Выглядывая из-под плаща, Вильгельм аккуратно тронул меня лапкой, наверное, угадав мои мысли. Я улыбнулась. Ничего… Мы им еще покажем.

Долго, очень долго не отпускала публика лучшего в мире танцора. Такие были аплодисменты – легко с громом перепутать. И долгие, я уж и ждать устала – пока они не утихнут, начать свой танец я не могла.

А потом наступила мертвая тишина, и все взгляды обратились на меня. Презрительные, насмешливые: «Опозоришься!»

– Госпожа, может быть, откажетесь? – громко предложил герцог, пока я расстегивала плащ.

Не дождетесь! Я покачала головой.

– Где же ваш партнер, госпожа? Расстроился и не пришел? Последуйте его примеру, не позорьтесь, – добавил Антоний.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – бросила я и нашла взглядом рыжего парня, отвечающего за иллюзию на моей сцене.