Проданная ему

— Когда ехала в больницу, я поняла одно: я тебя не оставлю. Я тоже хочу семью… мне об этом сейчас сложно говорить. Первый брак — сплошное разочарование. Бывший муж не видел во мне любимую женщину, мать своих детей, для него я любимая игрушка, живая игрушка, исполняющая любые прихоти. Я ведь думала, что секс — это больше тупая физиология, что все эти стоны и оргазмы в порно сплошная имитация. Знаешь, мне было страшно уходить от Градовского, но желание жить было сильнее. Моя ошибка в том, что я ничего умного не придумала, как уйти на его же территорию, пользоваться его деньгами, ездить на его машине. Я как бы ушла, но по-прежнему была его. Подала на развод, он тут же выкрал у меня ребенка и не давал с ней видеться, скрывал ее местонахождение. Я понимала, что против него сама не справлюсь, обратилась к подругам… ну как подругам, в кавычках. Вот совсем недавно выяснилось, что именно одна из них мне и прислала твой контакт, подслушав разговор мужа с приятелями.

— Валейская? — неожиданно подает голос Руслан. Я чего-то думала, что он уснул.

— Да, Лена.

— Ее не знаю, с мужем пару раз встречались, поэтому удивился, что ветер дует с ее стороны.

— Ты знал?

— Я просто выяснил, кто тебе дал мой контакт.

— Понятно, — кручу в руках кончик одеяло, пытаюсь собраться с мыслями, чтобы возобновить рассказ. — Первый раз ударил почти сразу после свадьбы. Я его безумно любила, простила. Он просил прощения, повторял, что это больше не повторится. Это повторялось много раз, я прощала, находила причины его оправдать. Наверное, первый щелчок произошел в роддоме, куда я попала по его вине. Палата, реанимация, молчаливые врачи, потом детская больница, упорная вера, что все будет хорошо. Его деньги помогли дочери стать такой, как все, ничем не выделяясь.

— И после этого ты вернулась все равно к нему.

— Я чувствовала себя обязанной.

— Тупость. Извини, Жень, но тут ты реально затупила. Он ее отец, он обязан был вкладывать в здоровье своего ребенка.

— Он вкладывал…

— А расплачивалась ты потом за это своим телом, своим молчанием, своей готовностью пожертвовать собой ради дочери.

— Тебе не понять…

— Ты просто хочешь оправдать свою пассивность. Таких, как ты, молчаливых жертв домашнего насилия в нашей стране полно, единицы пишут заявление на своего мужа, сожителя.

— Психологом бы ты не заработал себе состояние.

— Уж лучше так, чем сочувственно гладит тебя по головке и соглашаться с каждым твоим словом. Взяла бы ребенка в охапку и домой, к родителям.

— Ты же знаешь, что он бы нашел.

— Это я к тому, что надо было идти к родителям, а не в его квартиру. Он поэтому не воспринимал всерьез развод, единственное, что его задело, что ты сумела устроиться в жизни, продолжать бороться за дочь, да еще жить с каким-то мужиком.

— Он злился. Когда он пришел, он постоянно спрашивал, где ты, что ты… Ты тогда уехал. Проблему он создал?

— Нет. Ты прям делаешь из него злодея с неограниченной властью, — в голосе напряжение, я сама сижу и нервничаю, потому что сейчас мне предстоит еще раз пережить случившиеся между мной и бывшим мужем.

— Мне кажется он больной на голову. Я лишь усугубила эту болезнь. Обладать мною, стало для него прям целью всей жизни. Он о тебе узнал и его накрыло… — перед глазами каждая минута моего бессилия. Я слишком долго молчу, не сразу понимаю, что Руслан перебирает мои пальцы.

— Твоей вины нет.

— А ты?

— Я? Я, Жень, прекрасно понимаю, что произошло. И поверь, меньше всего мне приходит в голову обвинить тебя в том, что ты спровоцировала у него приступ. Его признают вменяемым, и он сядет за решетку.

— А потом, когда он выйдет, найдет меня и придушит.

— Для того, чтобы ему придушить тебя, ему сначала придется убрать меня. А душить я тоже умею, сложного ничего нет.

— А ты… — облизываю губы, всматриваюсь в темноту. — Ты бы смог убить? — его пальцы на моих пальцах на секунду замирают, эта та самая секунда, которая отвечает на мой вопрос быстрее, чем произносит что-то Руслан.

— За свою семью, близких я горой. Может не умею красиво говорить о любви и верности, совершать романтические поступки, я больше придерживаюсь практичности. Вот, например, поехать в салон и посмотреть нам машины.



— Ты…

— Я. Да, думаю, что нам нужны машины в первую очередь. Это не прихоть, это необходимость. Расценивай, как подарок к Новому году.

— Руслан…

— А теперь я действительно хочу спать, — убирает руку, ворочается. Вслушиваюсь в тишину, не верю, что заснул, понимаю, что таким образом Руслан поставил точку в нашем ночном откроенном разговоре. Теперь нужно сделать выводы.

44

*** Руслан

Жени нет. Это меня больше всего раздражает, когда просыпаюсь и вижу рядом всего лишь смятую подушку и скомканное одеяло. Неделю спим в одной постели, вроде хорошо, но кровать действительно слишком большая, случайно не оказываемся рядом друг с другом. Еще она просыпается раньше меня и, как мышь, приводит себя в порядок и бежит на кухню готовить завтрак, словно боится находится рядом с голодным мужиком. А я голодный… Мне хочется ее притянуть к себе, закинуть ноги на плечи и вдалбливаться до измождения.