Проданная ему

Я бы с лукавила, сказав, что забыла о существовании Артема. Нет, он постоянно в моих мыслях, я постоянно борюсь с последствиями его отношения ко мне. Каждый день, анализируя нашу совместную жизнь, я сейчас не понимала, откуда у меня были силы жить рядом с ним и не сойти с ума. Как я могла улыбаться друзьям, родственникам, делать вид, что ничего страшного не происходит, скрывая синяки, придумывая глупые отмазки ссадинам. Почему я прощала? Почему мне не было так плохо, как сейчас? Почему я сейчас не могу себя собрать в единое целое, позволить себе довериться мужчине, который точно не обидит?

Руслан страдает от моих проблем. Мое предложение, которое воспринял в штыки, далось мне не так легко, как он подумал. Я об этом тоже думала ни один день, читала на форумах, как плохо для мужчин долгое воздержание и самоудовлетворение. Зарегистрировалась на одном сайте, где все под загадочными никами рассказывали свои истории с принуждением, делились, как выжили в домашнем терроре. Эти беседы с девушками, которые так же терпели тиранов рядом с собой, помогали мне потихоньку сформулировать мысль, что жизнь не стоит на месте и не нужно сидеть в своем болоте, захлебываться этим говном. Именно недавний разговор и подтолкнул меня предложить Руслану на глазах друг друга предаться ласкам.

Я не преследовала никаких целей, слишком все получилось спонтанно, неожиданно. Не ожидала, что глядя на то, как он себя ублажает, испытаю возбуждение. Не ожидала, что смогу довести себя до оргазма, сходить с ума от жгучего желания под пылающими темными глазами. Почувствовала себя шлюхой, наверное, не зря меня так Артем называл. Я потекла… как сука. Мне стало от самой себя противно, в голове голос бывшего звучал, убеждал меня, что я и есть такая продажная, испорченная. Я за минуту запуталась в себе и не знала, что правда, а что просто внушение Градовского. Руслан в очередной раз проявил выдержку, понимание.

Что мы имеем на сегодняшний день? Мы спим вместе без баррикад. Каждое утро я просыпаюсь в его объятиях, до сих пор не веря и не понимая, за что мне такое счастье, такая награда в его лице.

Он на каждую мою панику находил нужные слова, иногда хватало просто прикосновения, и я облегченно выдыхала, с удовольствием устраиваясь в его руках. Я не вздрагиваю теперь от его прикосновений, целую его в уголок губ каждое утро и каждую ночь. Осторожно, словно по тонкому льду, я шла к нему навстречу, уже предвкушая, что весь негатив останется позади.

Натан уверенно заявлял, что Артема посадят, что ему не удастся отмазаться. Никто и ничто ему не поможет, а я не верю. Я знаю, что у старшего Градовского тоже есть связи, деньги, власть изменить процесс в свою пользу. Он не позволит единственному сыну оказаться за решёткой, не отдаст внучку, на которую Фёдор Львович записал свое состояние.

Как бы я не хотела выходить из дома, была вынуждена одеться и в сопровождение Захара на рабочей машине Руслана поехать к следователю.

Без особого интереса дежурный выписывает пропуск. Я иду по пустому коридору, к знакомому кабинету. Именно там меня опрашивали, заводили дело. Получаю смс от Натана, что он задерживается, попал в пробку, просил дождаться. Присаживаюсь на краешек жесткого стула возле кабинета. Дверь чуть приоткрыта.

— У тебя сейчас обед?

— Нет, сейчас Градовская придёт, наверное, со своим адвокатом. Тот прям коршуном над ней, ни разу не приходила одна. Так бы надавил, забрала заявление, как миленькая, а в присутствен Левина такое не прокатит.

— Это жена того самого Градовского?

— Ага, ту, которую трахнул от души, а она на него заяву настрочила.

— Так она вроде подстилка Чечена, кажись… Слух, а не с его подачи надрали задницу Градовскогому?

— А хрен его знает. Попробуй еще докажи, что он причастен к этому, он все время на глазах, его звонки чисты, не придерешься. Ишь, заделался в законопослушного гражданина.

— Не, ну мужика реально в мясо.

— Да ладно избили, что мама родная не узнала, так распаковали его. Ребята говорили, что когда его нашли, он как в бреду только и мямлил: «не надо, не надо». Жопу ему врачи зашивали, там видимо не только хуями орудовали.

— Ну, пиздец.

— А херня в том, что старший Градовский давит, дошел до полковника, требует прекратить дело, замять его.

— И че? Проблема что ли?

— А то, что с другой стороны давит Чечен со своим Левиным, тот же если вцепился, пока не доведет все до приговора, хрен ослабит хватку. У них тоже на верхушке есть связи, не удивлюсь, если за яйца держат полковника, — раздается грубый мужской смех, я смотрю невидящим взглядом на стену, но продолжаю прислушиваться.

— Так что эта шлюшка хорошо устроилась. У нее же еще процесс по поводу ребенка, там тоже что-то мутно все. Поговаривает, что из-за бабла ребенка не отдают матери. И вроде на мордашку самая обычная, а видишь, какие мужики вокруг нее крутятся, наверное, отсасывает хорошо. Сейчас Чечен закрутит гайки по делу Градовского, упечет его далеко и подальше. Повезет, без приключений отбудет срок, а если кое-кто кому надо шепнет, поставят Градовского в позу.