Проданная ему

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вздрагиваю, услышав шаги, поворачиваю голову. Смотрю на приближающегося Натана, пытаюсь увидеть хоть намек, что ему известно то, что я только что услышала, но меня ждет разочарование. Левин не читаемый, а улыбка на губах формальна и по протоколу. Он ни разу не переступил черту делового этикета. У нас дома вел себя, как друг, на работе в первую очередь адвокат, потому все остальное.

— Как настроение? — улыбка, располагающая к себе, появляется на его красивых губах. В глазах уверенность в себе.

— Я надеюсь, что скоро конец.

— Я думаю, что Новый год ты встретишь уже с дочкой и в новом статусе, — я вопросительно смотрю на адвоката, не понимая, что он имеет ввиду. Натан открывает дверь и спрашивать, что он имел ввиду было неудобно.

Со следователем общается в основном Левин. Мне задают формальные вопросы, но самое интересное рассказывают Натану. Из этого диалога понимаю, что Артём после изнасилования уехал к себе домой, проспался и утром помчался в командировку на своей машине в сторону Пскова, но до места назначения не доехал. Обнаружили его совершенно в другой стороне, ближе в финской границе, голого, постоянно повторяющего "не надо, не надо", прикрывая руками свой зад.

Почему его так долго искали? Потому что при нем не было никаких документов, на нем и одежды никакой не было, а машину позже нашли вообще в Воронежской области на разборке. Артема отвезли в ближайшую больницу, где местные врачи сумели его спасти. Организм настолько ослаб, что Градовский долго пребывал в коме. Когда пришел в себя, еще неделя потребовалась ему восстановить речь, чтобы суметь выдавить из себя фамилию.

Сейчас Артём в одной частной больнице, куда его перевезли родители, как только узнали, где находится сын. Там уже побывали следовали. Состояние моего бывшего удовлетворительно, через пару недель его могут забрать в медблок в СИЗО. Старший Градовский всячески пытается оградить своего отпрыска от тюрьмы, пытается приписать ему несуществующие диагнозы.

— Надеюсь, в тебе не проснулось чувство сочувствия к бывшему? — мы вместе с Натаном выходим из кабинета.

— Нет, — во мне действительно нет сочувствия, я, к своему стыду, даже чувствую удовлетворение. — Это Руслан?

— Ты спешишь? — на улице прохладно, Натан смотрит на меня пристально с высоты своего роста.

— Нет.

— Может посидим в кафе, обед как-никак.

— Хорошо, — соглашаюсь, понимая, что не просто так меня зовет Левин на обед. Я сажусь в его машину, Захар следует за нами. Натан выбирает китайский ресторанчик.

— Жень, ты у нас взрослая, адекватная, должна понимать, что бывают ситуации не для женских ушей. То, что услышала, ты по идеи не должна была слышать. Это было желание Руслана, но получилось то, что получилось, у следователя слишком длинный язык.

— Значит, Руслан, — отворачиваю лицо к окну. Что я испытываю? Отвращение? Ужас? Отрицание? Ничего подобного. Я внезапно понимаю, что этот человек просто наказал по своим понятиям, пусть и не совсем они законные.

— Его не тронут? — сейчас переживаю, чтобы не завели дело на Руслана, учитывая, что ни для кого не секрет, кто он такой.

— Нет. Он в этом не участвовал.

— Не участвовал? — смотрю на Натана. — Но приказ отдал? — Левин опускает глаза, этого достаточно. Вспоминаю оговорки Руслана, как он смеялся над моим страхом по поводу того, что Артем может нанять людей, которые построят несчастные случаи.

— Жень, ты ведь понимала, кому звонила ночью?

— Не задумывалась.

— Руслан сам лично никогда ни в одном деле не участвует, но он знает, к кому направить, кого попросить, кому приказать. К каждому он найдет ниточку, за которую можно дергать и заставлять делать то, что ему надо.

— Он и тебя дергает?

— Нет, — улыбается, — мне повезло водить с ним дружбу. Друг он замечательный, враг ужасный. Я надеюсь, что ты сейчас не побежишь собирать чемоданы. Он ради тебя на многое пошел. Купил дом, хотя всегда утверждал, что ему такие хоромы на фиг сдались. Задумался о семье, сколько его знаю, никогда не слышал от него желания заводить серьезные отношения, любовницы с содержанием не считаются. И то, как он к тебе относится, многого стоит.

— Я знаю, Натан, знаю, — поспешно беру сумку, сдерживая улыбку. Левин хмурится, непонимающе смотрит на мои сборы. — Я домой, — торопливо покидаю кафе. Сердце радостно бьется в груди, чувствую, как в животе от волнения все скручивается. Прошу Захара отвести домой.



46

* * *

Отпускаю Захара, он не сразу уезжает, ему приказано присматривать за мной. Я к нему уже привыкла. В начале его присутствие меня раздражало и казалось лишним, потом Захар стал моей молчаливой тенью, помогал доносит покупки, терпеливо ходил со мной по магазинам. Поэтому, сняв пальто, выглядываю в окно. Чёрная "Ауди" трогает с места.