Проданная. На стороне солнца

Она ухватилась за голову, потеряв опору в виде камня. Разъедающий шепот на пару секунд дезориентировал ее, и этого хватило, чтобы вода снова подхватила противницу и понесла вниз. Я сама чуть не захлебнулась, когда меня скинуло с одной каменной ступени в следующий бассейн, за ним последовал другой. Я понимала, что вот-вот меня ужалит нестерпимой болью, и готовилась к ней… Но была поймана врасплох, когда в волосы впились чьи-то пальцы.

— Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Полукровка явно пыталась утопить меня. Толкала голову под воду, намотав волосы на кулак. И я действительно набрала в легкие воды, только вот убить это меня уже не могло.

«Оцепеней», — хотела отдать новый приказ я, но говорить не могла. Грудь распирало от проглоченной воды. Я кашляла, мучилась от боли под ребрами, но не теряла сознание.

Бесполезно, поняла я. Мне не воспользоваться магией.

Тогда воспользуюсь силой.

Я выгнулась всем телом и ударила полукровку коленом в живот. Она не отпустила, и тогда я локтем врезала ей в челюсть. Драконьи зубы сомкнулись на моем плече, я закричала в воду и только потом вынырнула. Закашлялась, пропустила удар. В глазах потемнело, и я зашипела, оголив клыки.

— Хватит! – где-то рядом зарычала Джараха, а потом и меня, и мою противницу выволокла из воды.

Я встала, а вот вторая полукровка осталась лежать. Джараха наступила ей на горло.

— Ты хоть знаешь, что с тобой будет за то, что ты тронула избранницу Солнцеликой? Тебя казнят.

— Это ее нужно казнить, — прошипела поверженная полукровка, а я поджала губы. А ведь мне почти стало ее жаль…

В купальнях было много женщин, и почти все они кричали. Шум стоял невыносимый. С чего бы? Мы же не поубивали друг друга.

— Да, меня казнят, но вы так и останетесь слепы. Она, — когтистый палец указал на меня, — не спасение. И небо тому подтверждение.

Только тогда я поняла, что все в зале смотрят наверх, к расщелине, сквозь которую виднелось небо. Только тогда вспомнила, что солнце так и не обожгло меня, хотя должно было.

Только тогда я сама вскинула голову и заледенела от ужаса.

Небо заволокла тьма.

Глава 11. Вечная ночь

«Усмирение блокирует не саму магию, но душу, из которой магия берет начало. Допустимо ли использовать этот ритуал не только на отступниках, но и на других нарушителях закона, к магии неспособных?»

Из секретного дневника члена круга стали

— Ты знаешь, что такое страх, как никто другой, но не пытаешься спасти от него никого, кроме себя.

Слова будто причиняли Тиа боль. Она бросала их в Рафаэля, как ножи, смазанные ядом, но при этом ранилась сама.

– Я говорю об отступниках. Ты бы мог стать их надеждой и разрушить оковы жестоких законов! Но ты просто сидишь на ложном троне и смотришь на все со стороны!

Она едва держалась на ногах. Дрожала, с трудом могла стоять. Ей нужно беречь силы, а не тратить их на ненависть. К нему.

— Боишься сломать ноготок, Рафаэль? – спросила она колко, окончательно лишая самообладания.

Да что она может понимать?! Как смеется упрекать в трусости! Он так долго мечтал о том, как возвысится и больше ни хозяин, ни король, да никто не сможет быть ему угрозой!

И почему он должен рисковать всем этим? Почему должен лезть в чужую битву?

Тиа покачнулась, и Рафаэль тут же оказался рядом. Чтобы жестко вцепиться в ее подбородок пальцами или чтобы помочь?

Пусть заглянет в его глаза, пусть увидит его гнев и сгорит в нем, как горел под солнцем во время пыток на очередной войне Рафаэль.

Пусть не смеет страдать. Не смеет быть столь слабой. Она же отродье! Она лучше, сильнее, выносливее, чем была когда-то! Благодаря Рафаэлю! Так почему сейчас ей так плохо?

Вдруг тело пронзила боль. Она совсем не походила на ту, что Рафаэль испытывал всякий раз, когда Тиа убивала его во сне. Та боль рождалась под ребрами, была тупой и тягучей. Она растекалась по телу смолой и еще долго напоминала о себе после пробуждения.

Эта же боль была острой и вонзалась прямо в горло. Будто кто-то раскалил на огне клинок и вогнал его в шею чуть выше ключиц.

— Тиа, — выдохнул он, чувствуя, что связь прерывается. Попытался ухватиться за ее руку, чтобы подольше задержаться во сне, но не смог. Тело рассеивалось, как и морок видения.

Нельзя уходить сейчас! Когда еще выпадет шанс так поговорить? Тиа почему-то слаба, и только поэтому Рафаэль еще носит голову на плечах. В следующий раз она не станет его слушать, а нападет тотчас, едва увидит. Он мог бы ее заставить, но…

— Держите! Он очнулся!

Над Рафаэлем стояли четверо. Троих чародеев, что напитывали сотканные из магии кандалы на его теле, он припоминал, но не знал их имен. Просто видел в замке среди других отступников-прикормышей. А четвертая…