Проданная. На стороне солнца

Амора вскинула руки, в которых сжимала знакомый Рафаэлю меч. Тот самый ритуальный клинок, напитанный пеплом хозяина, кровью раба и его собственной. На лезвии виднелись символы, написанные рукой Тиа, — заклинание для освобождения Воя Ночи.

Он давно понял, что этот меч, в отличие от любого другого, может его ранить. Просто игрался с клинком, вертел в руках от скуки – подбрасывал, крутил… Пока случайно не порезался.

Ни одно другое оружие не оставляло ни царапины, и тогда Рафаэль все понял. Пытался уничтожить меч, но ничего не выходило. Тогда он спрятал его в подвалах Розы Гаратиса, уверенный, что теперь неуязвим.

И, может, так бы и было. Если бы не Амора, что могла тайно копаться в его мыслях. И как давно она об этом узнала?

— Стой, — рявкнул Рафаэль, чудом вывернувшись и уклонившись от удара. – Убив меня, ты высвободишь Воя Ночи!

Что-то на миг промелькнуло в фиалковых глазах Аморы. Она на пару секунд застыла, глядя на Рафаэля сверху вниз. Он понял, что Амора пытается заглянуть в его мысли. Распахнул сознание, добровольно показал воспоминания о ритуале… И вдруг услышал мерзкий скрежет, которым был смех Воя.

«Зря пытаешься», — издевался бог, пока Рафаэль с ужасом понимал – тот подменил его мысли. Подсунул Аморе неправильные образы.

Он судорожно вдохнул, когда сам увидел, что именно Вой Ночи показал Аморе в «воспоминаниях Рафаэля». Он соврал ей, напев, что смерть Рафаэля будет окончательной и избавит мир от темного божества.

— Все наоборот! – закричал он и забился в путах, которые стали жестче. – Убьешь меня, и он освободится!

— Лжец, — выплюнула Амора и вцепилась одной рукой в волосы Рафаэля.

Из свежей раны на шее лилась кровь, и ее стало больше, когда Амора снова вжала клинок в горло. Она хотела отсечь Рафаэлю голову, чтобы убить. И хоть он тысячи раз переживал страх смерти раньше и десятки раз умирал во снах от руки Тиа - сейчас все было иначе.

Он обладал величайшей в мире силой, но все равно был загнан в угол.

«Ты просто ничтожество, — прозвучало в голове, и он даже не понял, чей это голос. Его или Воя? – Ничего не изменилось».

Рафаэль попытался вырваться, но боль мешала сосредоточиться. Он чувствовал, как жизнь – ее ничтожная пародия – покидает тело. Еще немного, и все будет кончено.

Еще немного, и мечта Тиа осуществится. Рафаэль лишится головы.

Но он не мог проиграть так глупо. Отродьем дурмана он тысячи раз танцевал на лезвии между жизнью и смертью, и всякий раз ему удавалось спасти шкуру. Сдаться сейчас без боя – немыслимая глупость.

«Но я так устал», — промелькнуло на границе сознания. Рафаэль ужаснулся этой мысли, затолкал ее поглубже и снова попытался избавиться от пут. Сцепил зубы, терпя боль, собрал в кулак всю мощь темного божества. Пространство загудело, воздух напитался силой…

А потом замок содрогнулся, затрясся. Послышался ужасный грохот. Стена в паре метров от кровати будто лопнула. В стороны полетели обломки камней. Взрывная волна оттолкнула магов, повалила на пол. Двое из них уже никогда не встанут – обломки накрыли их с головой. Третий маг выжил, забился в угол. Он тяжело дышал, втягивая воздух, полный пыли.

Амора рухнула на сломанную кровать, прямо к ногам Рафаэля. Она стонала и, кажется, плакала. Ее спина выглядела неестественно выгнутой.

— А-а! – завывала колдунья, судорожно хватаясь за простыни. Она повернула мокрое от слез лицо к Рафаэлю и взмолилась: — Помоги!

Он быстро сел, не понимая, что произошло. Это не его рук дело, Рафаэль не сомневался. Он собрал силу, но не успел ее высвободить.

— Спина, — стонала Амора, у ног которой валялся огромный обломок камня. Похоже, это он ударил ее по спине, сломав позвоночник. Теперь ее ноги походили на вялые водоросли, которые вытащили на сушу. Бесполезные. Неподвижные.

Рафаэля будто оглушили, со всей силы ударив по голове. Все казалось каким-то нереальным, слишком медленным.

Он поднял руку и коснулся пальцем виска. Тот оказался мокрым от крови.

Рафаэль повел ладонь выше и вдруг ощутил что-то непривычно острое чуть выше кончика уха. Он ощупывал это место, пока не убедился, что это кусочек черепной кости.

Все-таки он не ошибся, подумав, что по голове его все-таки ударило.

Обломки. Всюду были обломки, залитые солнечным светом, что заглядывал с улицы. Рафаэлю повезло ­­- прямой свет на него не падал, но находиться здесь все равно было неприятно. Чувство, будто сидишь в котле с медленно закипающей водой.

Шатаясь, он поднялся. Равнодушным взглядом окинул мертвые тела. Или почти мертвые. Он не собирался помогать магам, которые хотели его убить.

Жаль, что Амора этого не понимала.

— Господин! – отчаянно вскрикнула она, когда Рафаэль прошел мимо. – Помогите! Клянусь, я больше никогда и думать о вас дурно не посмею!

— Не посмеешь, — сухо согласился Рафаэль и наклонился за ритуальным клинком.