Проданная на Восток (СИ)

— Так что за уроки? — уточнила Агата, пока Фадия лила воду на ее сложенные лодочкой ладони из большого серебряного кувшина с тонким носиком.

— Господин специально пригласил девушек из дома любви, чтобы они научили тебя всем премудростям и ты знала, как угодить господину под вашей первой луной.

— Под первой луной, — задумчиво повторила Агата, надеясь, что она просто не правильно поняла подтекст.

— Да, обряд продлится до заката солнца, после чего вас с господином Орханом оставят одних, — Фадия демонстративно мечтательно закатила глаза, а потом неожиданно пристально посмотрела на Агату. — Ты ведь знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине?

Агата моргнула, сильно удивившись вопросу, который у нее на родине был верхом неприличия. Конечно же, все девицы на выданье только об этом и говорили, тайком передавая друг другу запретные романы с пикантными подробностями (обложка от молитвослова отлично подходила по размеру большинству изданий) и посмеиваясь и краснея на балах и приемах под прикрытием вееров.

У Агаты тоже было припрятано несколько подобных, необычайно полезных для развития воображения книжиц, но разумеется, как приличная кирия, она и помыслить не могла, чтобы в подобном признаться. К тому же, до недавнего времени она была совершенно уверена, что с ней-то подобное может произойти только в законном браке, который казался таким далеким, что мечты о любви и о такой влекущей воображение близости иногда заходили неприлично далеко относительно морали, вкладываемой юным девушкам в головы.

— О, — она, стараясь не рассмеяться, подняла брови и изобразила высшую степень невинного изумления и смущения, — я не… в монастыре говорили, что это ужасно, ужасно неприлично, и я обо всем узнаю после свадьбы от мужа.

Это совершенно точно не сработало бы с проницательным отцом или с кирией Элен, но Фадия неожиданно поверила в полную неосведомленность Агаты.

— Ох, птичка моя, — Фадия выглядела одновременно шокированной и крайне довольной, — столько тебе еще предстоит узнать. Надо будет обязательно рассказать господину Орхану, он будет очень…

— Расстроен?

Может, Орхану и не нужна такая неопытная жена, при таком-то гареме? Агате даже не пришлось скрывать надежду за волнением.

— Что ты, что ты! — замахала на нее руками Фадия. — Господин будет рад обучить тебя всему. Особенно после того, как девушки тебе сегодня расскажут, что и как надо делать.

“Помогите мне боги”, — подумала Агата, представив, как Орхан позволит себе все, что делал Джонотан, и едва не простонала.

Ей срочно надо было что-то придумать! И все время, пока Фадия, радостно бормоча, помогала одеться ей во все тот же традиционный наряд, хмурилась, пытаясь найти выход. Только бы узнать, что с Джонотаном все в порядке. Часть ее отчаянно надеялась, что он уже ищет способы вызволить из ловушки и себя, и её.

Прогулка прошла, как в тумане: цветущие сады вокруг дома Орхана, больше походившего на сказочный дворец с башенками и длинными, увитыми зеленью галереями, поражали воображение, но ни свежая зелень, ни диковинные цветы не могли привлечь внимания напряженно думающей Агаты.

Она кивала, вполуха слушая перечисление богатств Орхана: и верблюды, и добыча золота, и лучшие на свете ткани, и даже к специям этот восточный делец успел приложить руку…Агата мечтала вернуться в прохладу дворца: ее лицо вновь было прикрыто тонкой вуалью, и даже легкий бриз с моря не мог сделать легче частое и горячее дыхание. Возможно, это было делом привычки, но все, чего Агате хотелось — добежать до моря, скинуть с себя непривычный наряд и окунуться с головой в воду.

Она с тоской посмотрела вдаль: с холма, на котором раскинулся богатый район Шарракума открывался восхитительный вид на плещущееся внизу море. Оно с далеким рокотом накатывало на прибрежные скалы, обещая свободу и укрытие. Это были странные мысли, но кажется после первого в своей жизни плавания, Агата ощутила тот самый вкус свободы, о котором с сияющими глазами рассказывал Джонотан, возвращающийся на праздники из морской академии.

“Джонни, где же ты сейчас?” — Агата сжала кулаки, чтобы ногти впились в ладони: слабая боль отрезвляла, прогоняла страх и тоску. Печалиться у нее еще будет время, если ничего не выйдет, и ей придется стать женой Орхана!

— Я ведь могу задавать вопросы? — спросила она, кажется, оборвав Фадию на полуслове: слишком ушла в свои мысли.

— Какие вопросы, птичка? — совершенно не обиделась Фадия, но голос прозвучал настороженно.

— Я же могу расспросить девушек из дома наслаждений, так вы сказали? — она даже не стала пытаться изображать смущение — под покрывалом практически не видно лица, а щеки и лоб и так пылают от жары и волнения. — Переживаю, что ничего не знаю. А Орхан заслуживает лучшей невесты в мире. Но… там же не будет посторонних?