Проданная на Восток (СИ)

Значит, Вильхельм уже разгуливает в городе на свободе! Не стоило удивляться, что этот предатель выкрутится и из неприятностей с береговой охраной, и ещё и поимел свою выгоду. Снова притворился капитаном и тратит деньги на развлечения, ничуть не опасаясь гнева Орхана или мести Джонотана.

Его команду казнили и головы подвесили на пики! Кто-то погиб в абордажном бою, но едва ли Вильхельм по этому поводу предавался страданиям или печали дольше минуты — предпочел, похоже, искать утешение в чьих-то нежных объятиях.

Но где же сам Джонни?! Орхан приказал удерживать его в темнице, чтобы Агата была сговорчивее и не сделала глупостей — если разгадал с Хайратом, что её сердце уже отдано другому?

Её мучительные размышления под весёлую болтовню девочек из увеселительного дома прервала Фадия, которая вдруг начала торопиться и попросила всех одеться.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Агата, запахивая шелковый халат на смазанном масле теле, таком разнеженном и разгоряченном, что не хотелось куда-то снова бежать.

— Ничего особенного. Правда ваш этот красавец капитан, сказали, сбежал из самого подземелья. Так что теперь вам переживать за него нечего, — проворчала Фадия, убирая вместо служанки влажным полотенцем пролитое масло.

— Сбежал?.. — растерянно пробормотала Агата, замерев на месте.

Куда же он делся?! Джонотан ди Арс должен… нет, он просто обязан вытащить её отсюда, если не хочет узнать, что она дошла до самого низкого — должна склониться к ногам Орхана и ублажать его как любая наложница гарема!

Он сбежал вместе с Вильхельмом? У них же были какие-то совместные дела. Возможно, ради свободы Джонотан мог с ним объединиться?

Думать так о Джонотане, ее храбром Джонни, было тошно, но если он будет жив и свободен, то она простит ему даже временное сотрудничество с пиратом.

Агата снова прокрутила в голове всё, что знала. Отец говорил, что в темнице Джонни с Вильхельмом оставались вдвоем, когда его самого освободили. Вильхельм один на свободе… Он должен что-то знать про Джонотана!

— Да. И теперь, раз он нарушил приказ нашего светлейшего — да будет небо над его головой всегда ясным — этому твоему Джономану, или как его там, не сулит ничего, кроме отрубленной головы. Это Восток, деточка. Здесь не потерпят лжецов и преступников. Вот видите, я говорила вам, что не стоит беспокоиться о том, кто не стоит и вашего пальца, дорогая.

Глава 25. Орхан всемогущий

— Кирия, успокойтесь же, Кирия! — Элен, пыталась хоть как-то остановить мечущуюся по покоям Агату.

Она уже раскидала в бессильной злобе все подушки, отказалась от предложенных служанками фруктов и теперь кружила, пытаясь хоть что-то придумать, пока Фадия отправилась, как она сама выразилась, «обрадовать» девушек из гарема обедом с господином Орханом в честь того, что Агата приняла золото и помолвка состоялась. Как будто у неё был выбор!

— Кирия, да остановитесь же! — взмолилась Элен, схватив ее за руку и усаживая перед зеркалом. — Не можете же вы такой растрепанной явиться на обед с женихом! Что скажет кириос ди Эмери!

— Плевать, что он скажет, — Агата рванулась было, чтобы вскочить, но Элен удержала за плечи и принялась расчесывать ее ещё влажные после хаммама волосы. — Он продал меня в гарем! Кирия, вы же понимаете, что он спит со всеми этими женщинами!

— Придержите язык, кирия, — сурово одернула Элен, — если все тут с ума посходили, что допускают подобное, это не значит, что и вы должны опуститься и вести себя подобным образом! Вы благородная кирия, а не девица из публичного дома!

— Неужели? — Агата поддерживала кипящую в груди злость, чтобы не разрыдаться и не смириться с происходящим, рано ещё сдаваться. — Чем гарем отличается от публичного дома?! Тем что хозяин один и надо ещё подраться за его внимание и благосклонность?

— Будьте благоразумны, кирия, — сказала Элен ловко заплетая ей косы, и неожиданно нежно погладила по голове. — Посмотрите, как пройдёт обед. Может быть все не так плохо, и вы найдёте общий язык с господином Орханом. Хоть нравы здесь чудовищные, — Элен поджала губы, — но возможно, вам достаточно будет дать понять Орхану, что такая красавица и умница, как вы можете быть только единственной. И что к вашему мнению он прислушаться обязан, мало ли какие тут традиции.

Агата так удивилась словам всегда строгой и брюзжащей Элен, что даже злость поутихла, словно свернулась глубоко внутри ядовитой змеей. Она посмотрела в зеркало в тяжёлой золотой оправе, изображающей сплетение ветвей, свет от светильников оживил чёрный глаз искусно сделанной пичужки, и вздохнула успокаиваясь:

— Кирия Элен, подайте мне пожалуйста, те украшения, которыми вчера столь щедро одарил меня жених.