Проданная на Восток (СИ)

— Он здесь, чтобы убить вас, Сезар, — ухмыльнулся вдруг Хайрат, пристально глядя на скованного Джонотана в кругу стражей. Так, словно запросто считывал не только его чувства и магию, но и даже мысли. Маг быстро глянул на кириоса ди Эмери и презрительно бросил: — Ещё немного — и он добрался бы до вас и воткнул кинжал вам в глотку. Не знаю, право, в чём вы провинились, но вижу это так ясно, как солнце на небосклоне. Всё еще готовы за него заступаться?

Агата не удержалась и уставилась на Джонотана. Серьезно?! Он здесь не для того, чобы спасать её — а чтобы убить её отца?! Гнев и растерянность залили лицо краской, щеки горели, и от всего происходящего уже шла кругом голова. Чего ещё она не знает о том, кому готова была отдать сердце?

Отец нахмурился и взглянул на Джонотана исподлобья, но решения своего не переменил. Он ещё крепче сжал кулаки и подтвердил:

— Этот человек не пират! И то, в чем я виноват, заслуживает кары. Но не смертельной. Так и он не заслуживает смерти, о великий аль Гаффар. И я не мгновения не сомневаюсь, что ты сделаешь правильный выбор.

— Я уйду, Сезар, — промолвил наконец Джонотан, и его глубокий голос разнесся по всему залу. — Ты прав. Твой приговор не может быть смертельным. Сама жизнь покажет тебе, чего ты заслужил.

— Я не знаю, что движет твоей ненавистью, валадэй, но не позволю тебе омрачать мое торжество сегодня, — пригвоздил его Орахан, терпеливо выслушавший обе стороны. — А теперь ты уйдешь и больше никогда не ступишь на берега Шарракуума. Иначе твоя голова украсит мой двор, — в сверкнувших холодом глазах Орахана не было ни тени сомнений, — я не бросаю слова на ветер.

— Прошу твоей милости, о мой господин, — сказав это на энарийском, чтобы меньше людей услышали, Агата замерла, боясь, что следующие слова станут для Орхана поводом отрубить чью-нибудь голову. — Прошу под свидетельством Луны, которой я посвятила этот танец, прошу позволить мне… поговорить с этим человеком наедине.

— Поговорить… с ним? — едва заметно приподнял бровь Орхан аль Гаффар, будто не был до конца уверен в том, что только что произнесла его нареченная.

Однако даже этого незаметного движения хватило, чтобы его стража ещё теснее обступила их со всех сторон и угрожающе потянулась за остро наточенными саблями.

— Этот человек мне… как родной брат, — твердо проговорила ему Агата не глядя на Джонотана, скованного стражниками по рукам и ногам, унимая дрожь, от которой уже колотило всё тело. — Он не желает зла. Дозволь мне сказать ему несколько слов на прощание, прежде, чем он покинет эти земли.

Все собравшиеся недовольно гудели, не слыша просьбы и разговора Агаты с Орханом, и совершено точно жаждали продолжение зрелища. И им было неважно, будет ли Агата снова танцевать, будут ли стражники ловить преступника или кого-то, например, казнят прямо посреди этого торжественного зала.

— Я не могу, али айиза…* — задумчиво начал Орхан на ануарском, обходя Агату и оглядывая с ног до головы, а после прибивая тяжелым непроницаемым взглядом замершего на месте Джонотана. — Это немыслимо, — добавил он тоже на энарийском.

— Ты не посмеешь нарушить древние законы, — вскинула к нему голову Агата, упрямо ловя непроницаемый чёрный взгляд, точно плотное покрывало окутывающий с ног до головы. — Я взываю к твоей справедливости, о великий и милостивый повелитель, ведь твое имя, Орхан аль Гаффар — милосердный и справедливый, свидетельствует о ней. Я вышла к тебе, как есть, открыто и честно. Под именем великой Луны, моей вечной покровительницы. И готова принять ваши законы, если вы сами — готовы их уважать.

Орхан подхватил её за подбородок и растянул губы в одобрительной улыбке. Казалось, ещё немного — и он забудет про тесный круг стражи, про обвинение Джонотана, про саму свадьбу, а просто притянет её к себе для требовательного поцелуя. Агата не могла унять дрожь, но продолжала упрямо смотреть в большие, затягивающие в глубину выпуклых круглых глаз зрачки.

Этому ануарцу следовало родиться с даром — и тогда ей не пришлось бы танцевать перед ним в тонких золотых цепочках, дрожать сейчас всем телом, ощущая его власть над своей судьбой и судьбой Джонотана.

Но нет, дар достался Хайрату, который наверняка, чуть что пойдет не так, заставить всех плясать под свою дудку, а Орхану нужна она — обнаженная, добровольно готовая лечь в его постель и передать силу артефакта, что сейчас сковывает ногу.

— Ты умна, али айиза. Мне стоит тебя бояться, — сказал Орхан, не выпуская из своей хватки. — Ты похожа на своего отца, только он уже стар и его ум не такой цепкий…

— Пожалуйста. — Агата медленно и осторожно сглотнула, не шевелясь, но и не выдывая страх. — Выполни мою просьбу, и я стану твоей, как и обещано.

— Хорошо.

Орхан коротко усмехнулся в свою ухоженную бороду, убрал ладонь, разгладив щетину, и потом развел руки.

— Наедине, — твердо повторила Агата, наяву ощущая, как жжет лопатки взгляд Джонотана. — Это личный разговор, и никто больше не должен его услышать.