Проданы в понедельник

– И все-таки… – продолжила упорствовать Лили, – медсестра по телефону…

– Мисс Палмер, если вы хотите, чтобы вашему мальчику полегчало, вы должны мне довериться. Уверяю вас, я способна помочь.

Лили перевела глаза с Джеральдины на сына. Он вдруг показался ей таким маленьким и хрупким, таким же беспомощным, как новорожденный младенец.

И все же, независимо от их взглядов, мать у Сэмюэла была одна. И окончательное решение оставалось за ней.

– Я налью воды, – сказала она.

* * *

Следующий час показался ей годом.

Температура у Сэмюэла медленно понизилась до температуры воды, гиперемия прошла – кожа посветлела до персикового оттенка. По дому разнеслась рябь облегчения; Эллис перенес насухо обтертого и завернутого в полотенце мальчика в его комнату. И для Лили эта рябь превратилась в волну, когда Эллис, укладывая ее сына, улыбнулся и произнес:

– Эй, ты, маленький проказник! Ну-ка, давай приходи в себя.

Сэмюэл открыл глазки.

Лили бросилась на колени у его кровати и провела пальцами по его щечке. Взгляд мальчика приобрел осмысленное выражение.

– Привет, мамочка, – сказал он.

– Привет, мой сахарный жучок. Мы чуть тебя не потеряли.

По лицу мальчика пробежало удивление:

– А куда я… ходил?

Лили едва сдержала смешок, булькнувший в ее груди. Но, судя по широким улыбкам на лицах в комнате, она не единственная так среагировала.

Лили поцеловала Сэмюэлу лобик, потом кончик носика. И взяла его руку, теперь наслаждаясь ее привычной теплотой.

Наконец, давая матери возможность тоже поглядеть на мальчугана, Лили встала с колен и посторонилась. Как вдруг голова у нее закружилась, перед глазами поплыли круги. Сильная рука, обвившая талию, предупредила ее падение.

– Я вас вовремя поймал, – заверил Лили Эллис, когда туман вокруг рассеялся.

– Она ничего не пила и не ела за эти два дня, – сказала миссис Палмер.

– Со мной все будет в порядке, – выпрямилась Лили.

– Мистер Рид, вы не отведете ее на кухню? Там полно еды, – попросила мать и голосом, уже не допускавшим возражения, добавила: – И окно там открыто. Тебе нужно глотнуть свежего воздуха, Лилиан! – Миссис Палмер снова вжилась в роль командирши. – А мы последим за Сэмюэлом.

Естественно, его температура могла снова повыситься, поэтому они не стали осушать ванну. Но мать Лили уже запихивала кусочки льда за щечки мальчика.

«С ним все теперь будет в порядке!»

Благодаря Джеральдине.

– Спасибо вам, – сказала ей Лили, и эти два слова прозвучали до смешного глупо и неуместно.

Но Джеральдина все равно ей улыбнулась и присела на стул подле кровати. Напевая Сэмюэлу колыбельную (судя по мелодии, «Дейзи Белл»), она отжала салфетку в тазик со свежей водой. Знакомый мотив успокоил Лили, и она последовала за Эллисом на кухню. А там парень подошел к рабочему столу, пошарил в хлебнице и, не оборачиваясь, сказал:

– Пастрами и швейцарский сыр на ржаном хлебе, думаю, подойдет.

Конечно! Это был любимый сэндвич Лили.

Но она не смогла вымолвить ни слова. Волна облегчения, стершая ей слезы, внезапно спала, оставив ее опустошенной и обессиленной. И Лили тихо сползла по обшитой панелями стене вниз и села прямо на линолеум. Звуки открывавшихся и закрывавшихся дверок буфета, выдвигавшихся и задвигавшихся ящиков стола разом смолкли. До Лили донесся голос Эллиса – сначала издалека, а потом совсем близко. Элис присел рядом с ней на пол:

– Ваш сын поправится, Лили. Обязательно! – Он нежно сжал ее руку, и сквозь скорлупу внутри нее пробились слезы, обильно увлажнив ей обе глазницы. А вместе с ними наружу вырвался стыд – стыд за прошлое, который Лили не могла уже держать в себе ни дня, ни минуты.

– Помните, я вам рассказывала, как испугалась, узнав о беременности, – пробормотала Лили. – Я не сказала вам всего.

Эллис не изменился в лице; по нему не промелькнуло ни тени осуждения. Слабым кивком он побудил Лили продолжать.