Продавец “мини” и “макси” (The Sewing Machine Man)

В мрачной гостиной, освещаемой только серым уличным светом, у которого хватило смелости пробиться в эту берлогу, на ветхом диване лежала самая древняя старушка, которую я когда-либо видел. Лет, должно быть, за триста. Оставшиеся волосы были зачесаны назад и схвачены в пучок, подчеркивая заостренность лица и ввалившиеся щеки.

– Привет, мальчики! – прошамкала она беззубым ртом. – Они будут чинить телик, Прусилла?

Прусилла!

– Нет, швейную машинку, бабуля. Эй, парень, вон она стоит.

Прусилла кивнула в темный угол и Вэнс ощупью заковылял туда.

– А что случилось? – вежливо поинтересовался он.

– Не шьет.

– А-аа.

Вэнс взгромоздил “макси” на стол, который, казалось, немедленно рухнет под такой тяжестью. Стол жалобно заскрипел, и ножки его раздвинулись, как у жирафы на водопое, но все-таки устоял.

– Как насчет света, мадам? – спросил Вэнс.

Прусилла зажгла люстру с единственной лампочкой, но лучше бы этого не делала. Комната выглядела омерзительно. На столе остатки еды, крошки, не подметавшийся с шекспировских времен замызганный пол залит вареньем. Посреди комнаты стоял детский горшок, который не выносили с неделю, рядом валялись перепачканные ползунки. Меня стало мутить.

Вэнс со вздохом приподнял крышку футляра, из-под которой тут же выскочил жирный черный таракан, прошипел в наш адрес какое-то ругательство и неспешно засеменил под диван. Ни Прусилла, ни бабуля не обратили на гнусную тварь ни малейшего внимания.

– Стул нужен? – спросила Прусилла.

Вэнс покосился на стул, увидел, что он перемазан какой-то подозрительной массой, и потряс головой.

– Нет, спасибо, мадам, я быстро.

Он склонился над машинкой и вдруг радостно улыбнулся. Посмотрев на меня, он весело подмигнул

– Все понятно, мадам. Вы просто вставили иголку боком.

Он быстро открутил винт, державший иголку, установил её как надо, и тут же испробовал на клочке демонстрационной ткани. Я даже услышал, как он испустил вздох облегчения. Вставив машинку в футляр, Вэнс отнес её на прежнее место, в угол.

– Платить не надо, мадам. До свидания!

Вэнс рванул к дверям, словно за ним черти гнались. Я следовал по пятам.

Расшвыряв мальчишек, успевших таки написать “Все тори – грязные свиньи” и “Дура Мэри любит Уильяма”, мы уселись в фургон.

С наслаждением принюхавшись к родному выхлопному газу, мы с Вэнсом обменялись понимающими взглядами.

– Мерзкие свиньи! – в сердцах сплюнул он. – Неужели трудно потратить пару шиллингов на карболку и какой-нибудь дезодорант? Взорвать бы весь квартал к чертовой матери!

Я кивнул.

– Должно быть, так скоро и случится. Я слышал, трущобы собираются сносить.

– А что толку? – возмутился Вэнс. – Запусти Прусиллу с бабулей в новую квартиру, и через две недели будет то же самое. Они просто жить не смогут без тараканов и привычной вони.

– И часто ты такое видишь? – осторожно поинтересовался я.

Вэнс покачал головой.

– Слава Богу, нет. Мебели, правда, у многих кот наплакал, но зато хоть за чистотой следят. Нет, в таком хлеву я побывал впервые.

Он понюхал свой рукав и скривился.

– Придется отдавать в чистку.

Я принюхался к собственному рукаву и согласился с Вэнсом.

Вэнс лихо промчался мимо музея и выехал на Лондон-роуд, оставив позади толпу чертыхающихся, сыплющих проклятия и громко сигналящих пешеходов и водителей.

– Да заткнитесь вы, – проорал он, давая понять, что видит, какой бедлам вызвал. – Нельзя, чтобы такие козлы садились за руль.

– Ты прав, – кивнул я. – Куда теперь?

– Чайлдуолл, Маунтвуд-роуд, дом сто шестнадцать.

У меня сладостно засосало под ложечкой. Чайлдуолл, район, где живет Глория.

Глава седьмая

Целую неделю я с большим удовольствием провел в мастерской. Иногда, когда Чарли заваливали работой, я задерживался, чтобы помочь ему, а в другие дни с утра разбирал и собирал машинки, а после обеда разъезжал с Вэнсом.

Несмотря на его дьявольскую манеру вождения, грозившую тем, что каждая поездка могла стать для нас последней, я уже стал заранее предвкушать их. Каждое посещение прибавляло мне опыта, а также учило лучше разбираться в человеческой натуре. А интересных образчиков было, хоть отбавляй.

Вот, например, случай с миссис Хендерсон.

Дело было в четверг. Мы с Чарли ковырялись в мастерской, и время уже клонилось к обеду, когда нагрянул Аллен Дрейпер и заявил, что в магазин пришла миссис Хендерсон, которая требует срочно починить её машинку. Судя по тону Дрейпера, миссис Хендерсон была по меньшей мере пэром Англии.

– Иди и узнай, что у неё случилось, Расс, – попросил Чарли. – Занеси её в заявочный список и скажи Вэнсу, чтобы сегодня же заехал к ней.

Я проследовал за Дрейпером в торговый зал и увидел царственного вида дамочку, разодетую в меха. Лет, должно быть, под семьдесят. Нет, она не выудила из сумочки пенсне и не смерила меня взглядом, а только довольно приятно улыбнулась, когда Дрейпер представил меня. Я счел не лишним поклониться.

– Мистер Тобин займется вами, мадам, – произнес Дрейпер и, ослепив её лучезарной улыбкой, удалился к кабинкам.

– Вы хотите отремонтировать машинку? – спросил я.

Она снова улыбнулась.