Продавец “мини” и “макси” (The Sewing Machine Man)

– Ой, извините, пожалуйста, – запричитала мамаша, прижав руки к пышной груди. – Я была наверху… застилала постели. Надеюсь, она вам не нагрубила?

– Нет, нет, конечно! – пылко заверил я.

– Заходите, пожалуйста.

Андромеда метнулась в коридор, справедливо опасаясь, что я могу шлепнуть её по попке.

Мы удобно обосновались в гостиной за достаточно большим столом, и я тут же приступил к демонстрации “мини”; Андромеда предусмотрительно держалась на расстоянии от меня. Мамочка купила машинку сразу, не раздумывая. Прямо-таки влюбилась с первого взгляда. Именно о такой она, оказывается, всегда мечтала. Я взял деньги, отдал ей квитанцию, и она, покачивая бедрами, направилась на кухню.

– Вы, конечно, не откажетесь от чашечки чая, – сказала она, оглянувшись через плечо. – После такого испытания. Чувствуйте себя, как дома.

Я подумал, что настало время нанести удар.

– Вы, случайно, не слышали утром нашу рекламу по радио? – выкрикнул я ей вслед. – С исключительным предложением.

– Нет, – рассмеялась хозяйка. – А что вы предлагаете? Машинки с крыльями?

– Ха-ха! – хохотнул я, уже уверенный в успехе, а также нутром чуя, что с мамочкой можно и пошутить. Так мне показалось по её походке. Держу пари, что до замужества она вертела хвостом налево и направо, да и сейчас, похоже, не отказала бы себе в таком удовольствии.

– Вы много потеряли, – сказал я.

– Неужели? – кокетливо откликнулась она.

– Да, вот. Одну минуточку!

Я ужом выскользнул за дверь и мгновенно вернулся с “макси”.

Кокетливая хозяйка вышла из кухни и остановилась в проеме двери, выпятив животик и скрестив руки на груди. В глазах плясали чертенята.

– Что это у вас там такое? – спросила она таким тоном, словно речь шла о моей ширинке.

Андромеда усиленно ковыряла в носу.

– Сейчас увидите, – игриво сказал я.

Я снял футляр и мамаша, издав восхищенный вопль, оттолкнулась выпуклым задиком от дверного косяка и шагнула к столу.

– Вот это да! – восторженно твердила она. – Вот это настоящая машинка!

Андромеда, не вынимая пальца из ноздри, приблизилась ко мне и вскарабкалась на стул.

– Андромеда, прекрати сейчас же!

Андромеда надулась и принялась чесать попку.

– И это прекрати! – топнула ногой мать.

Потом посмотрела на меня и смущенно улыбнулась.

– Что делать, детишки…

– Вот это и есть наше исключительное предложение, – величественно объявил я. – Знаменитая “Райтбай-макси”.

– Сейчас, одну минутку, – возбужденно зачирикала мамочка, глаза которой азартно заблестели. – Я принесу чай, а потом вы мне все покажете.

Она умчалась на кухню, а я приготовил машинку к работе.

– А это что? – спросила Андромеда.

– Маховик.

– А это?

– Лапка.

– А зачем?

– В носу ковырять.

– А это?

– Ножной привод.

– А зачем?

Я вздохнул.

– Он офигительно каннибалирует форсмажоринг выкрутасера и донкихотирует неперпендикулярность бип-бопа.

– А что такое бип-боп?

Поделом мне!

– Это касается назойливых девочек, которые слишком много болтают, прорычал я. – Он стаскивает с них штанишки, а потом – бип-боп!

Андромеда попятилась и её нижняя губа предательски задрожала. Я испугался, что девчонка заревет, и попробовал более дипломатичный подход. Протянув ей кусочек цветной ткани, я улыбнулся и сказал:

– Вот, сшей платьице своей куколке.

– Спасибо, – прогундосила Андромеда и высморкалась прямо в мой подарок.

Я ожег крохотную дрянь злобным взглядом, а она вызывающе уставилась на меня.

– Не нравится мне твоя швейная машинка, – заявила она.

У меня уже на языке вертелся достойный ответ “ты ей тоже не нравишься”, но я сдержался. Начинающая стервочка могла запросто разрушить мою сделку и, похоже, именно это и собиралась сделать.

– Почему бы тебе не поиграть в куколки? – медоточиво просюсюкал я.

– У меня нет кукол. Только пистолеты и дохлый жук.

– Покажешь мне пистолеты?

Она на секунду задумалась.

– Хорошо, только скажи “пожалуйста”.

– Пожалуйста, Андромеда.

– А вот и не покажу!

Вплыла мать, неся поднос с двумя чашками чая и шоколадными бисквитами на тарелке.

– О, я вижу, вы уже подружились, – проворковала она. – Мистер…

– Тобин, – улыбнулся я. – Расс Тобин.

– Сахар, мистер Тобин? Бисквит?

Я, поблагодарив, отказался. Трудно расписывать достоинства машинки с набитым ртом.

Мамаша стала придвигать свой стул поближе ко мне, пока её коленка не уперлась в мою.

– Прошу прощения, – целомудренно сказала она, но пять секунд спустя коленка вернулась и прижалась к моей ещё сильнее. Мне показалось, что у меня в горле застрял мяч для игры в крикет.

– Ну, показывайте свою сказочную машинку, – игриво произнесла хозяйка.

– А мне можно бисквит? – проныла Андромеда.

– Нет, миленькая, ты только что позавтракала.

– Итак, модель “макси”… – начал я.

– Мамочка, ну, пожалуйста…

– Нет, Андромеда, я уже сказала…

– Ааааааооооооуууууыыыыыыиииииии!

– Андромеда! Сейчас же отправляйся в свою комнату!

Молчание.

– Ну, хорошо, возьми один бисквитик, – сдалась мамочка, – но только попробуй не съесть весь обед!

– Итак, наша “макси”…

– А можно два?

– Один!

– Жук тоже хочет.

– Жук мертвый. К тому же, жуки не едят шоколадные бисквиты.

– Мой ест!