Продавец “мини” и “макси” (The Sewing Machine Man)

Дверь распахнулась, я увидел миссис Стэндиш, и тут же позабыл про Саманту. В жизни не видел более соблазнительной и лакомой красотки! Лет двадцать пять, среднего роста, с идеальными выпуклостями и впадинами именно в тех местах, где я бы и сам их расположил. На ней были белые брючки, столь обтягивающие, что я разглядел очертания родинки на правом бедре, и голубой свитер, который, должно быть, подпрыгнул при покупке, увидев, на что его наденут. Смахнув со лба выбившуюся прядь пепельно-пепельных волос, она медленно улыбнулась, и я сразу понял, что мы станем очень добрыми друзьями.

– Привет! – сказала она, ухитрившись одним коротким словом погладить меня от головы до коленок.

– Миссис Стэндиш? – спросил я.

– Нет, – сказала она. – Я её позову.

И исчезла в квартире.

Эх…

Ура – мы опять живем! Подружка оказалась её вылитой копией; волосы только каштановые, брючки желтые, а свитер белый.

– Добрый день, – сказала она.

Чуть более формально, но для знакомства даже лучше.

– Миссис Стэндиш, – снова произнес я, готовый откусить себе правое ухо, если и эта конфетка заявит “нет, я её позову”.

– Да.

Я представился, а она шагнула в сторону, впуская меня в квартиру.

Как будто я оказался в дорогом парфюмерном магазине. Запах стоял умопомрачительный, порождая сразу полный набор неприличных мыслей. А квартирка! На китайском ковре расположилась софа фунтов эдак за двести, да и остальная обстановка была под стать.

Блондинка сидела на софе, подобрав под себя ножки и собираясь закурить сигарету фута в два длиной.

– А это моя подруга, миссис Ван-Хайс, – представила миссис Стэндиш. Она живет в соседней квартире.

Еще бы, подумал я. Но на кой черт таким сумасшедшим штучкам швейные машинки?

Блондинка ещё раз улыбнулась. У меня в горле застрял комок размером с баскетбольный мяч.

– Мне пора, ангел, – пропела она. Потом грациозно, как бело-голубая пантера, соскользнула с софы и проплыла к двери, обдав меня шлейфом дорогих духов.

– До скорого, милочка, – попрощалась она, открывая дверь, и я едва удержался, чтобы не сказать “о’кей, крошка”.

Белокурая соседка вышла, а миссис Стэндиш, бросив на меня странный взгляд, пригласила сесть на софу.

– Красивая, да? – спросила она вдруг.

– А? Э-ээ… да.

– Красивее, чем я?

Мне показалось, что я ослышался. Я уставился на нее, открыв рот.

– Да или нет?

– Э-ээ… нет.

– Как вас зовут?

– Тобин.

– Я знаю, что Тобин – вы мне представились. Я имею в виду ваше имя.

– Рассел… э… Расс.

Она улыбнулась. Точь-в-точь, как блондинка.

– Прелестно.

Секунд десять она поедала меня взглядом, и я понял, что вся моя одежда сейчас лежит в куче у моих ног.

– Что вы для меня припасли, Расс?

Я потряс головой, отгоняя прочь правдивый ответ, уже готовый сорваться с губ.

– Швейную машинку, да?

– А… э… да. У вас есть стол побольше, чем этот? – я указал на крохотный зеркальный кофейный столик, стоявший перед софой.

Миссис Стэндиш возвела глаза к потолку. Я привстал. Она улыбнулась и остановила меня движением руки.

– Это мы ещё успеем. Хотите выпить?

Не дожидаясь ответа, она соскочила с софы и прошагала к стоявшему у стены столику на колесиках, уставленному всевозможными напитками. И вдруг я сообразил, что и она и её подружка были под мухой – я, должно быть, прервал их послеобеденный коктейль. Вот почему мне показалось, что они так странно смотрят.

– Водка? – предложила она.

А, понятно. Поэтому и запаха нет.

– Спасибо, самую каплю…

Она наполнила водкой два стакана размером с цветочную вазу и поставила их на кофейный столик вместе с бутылочкой лимонного сока.

– За тебя, Расс Тобин, – провозгласила она, поднося к губам стакан.

– За вас, миссис Стэндиш.

А какого черта, решил я. Пятница, последний визит…

– Хелен! – повелительно сказала она.

– За тебя, Хелен.

– За нас!

Мы выпили, пожирая друг друга глазами. Опасная штука – водка. Без цвета и запаха, да и без особого вкуса. Пьешь себе пьешь, а потом она вдруг как врежет тебе под дых!..

– Расскажи мне про себя, Расс, – попросила Хелен.

– Про что?

– Про все. Например, как ты провел прошлогодний отпуск?

Что за странная женщина!

– У меня не было отпуска.

– А у меня был.

– И куда ты ездила?

– Мы путешествовали на машине.

– Да?

– У меня есть фотографии. Хочешь посмотреть?

– Очень.

Хелен проплыла к длиннющему серванту, выдвинула ящик и вынула пачку фотографий. Усаживаясь на софу, она плюхнулась почти ко мне на колени и протянула верхнюю фотографию. Мне понадобилась вся моя воля, чтобы заставить себя оторваться от неё и взглянуть на снимок.

На фотографии был увековечен довольно симпатичный пейзаж. Лесное озеро, окаймленное изрезанной горной грядой.

– Уиндермир, – пояснила Хелен.

– Прекрасно.

Она вручила мне второй снимок. Гора крупным планом, а у подножия голубая палатка. Возле палатки походная плитка, шашлыки, раздвижные стулья, надувной матрас…

– Очень красиво, – пробормотал я, пытаясь отвлечься от её задика, елозившего по моей ляжке.

– Палатка замечательная, – сказала она мне в самое ухо. – Страшно удобная.

Следующая фотография. Тот же вид, только рядом с палаткой торчит какой-то тип. Невысокий, лысоватый, с толстым пузом, лет пятидесяти-пяти, а то и больше.