Читаем Продавцы невозможного полностью

Продавцы невозможного

— Я не расстроюсь.

Хлопнула дверь, он остался один.

Полумрак не рассеялся, комната по-прежнему была серой, плавно переходящей в черную, но Сорок Два показалось, что в мир вновь вернулись яркие краски. И он понял, что душу продал не тогда, не во время прошлой встречи, а только что. А в следующий миг понял, что не продал, а обменял ее на смысл жизни.

А еще через миг, крепко-накрепко сжав в кулаке коробочку с чипом, Сорок Два захотел кого-нибудь убить. Лично. И все десять минут он просидел, внимательно прислушиваясь к этому принципиально новому ощущению.

— Я понимаю, почему Сорок Два хочет меня убить, — угрюмо произнес Чайка. — Окажись я на его месте, поступил бы так же.

Они покинули промышленную зону в «Ауди Дромадер», в большом черном внедорожнике, что дожидался рядом с ангаром. Олово уселся на переднее сиденье рядом с водителем и сразу же поднял непрозрачную перегородку, оставив Илью и Кирилла наедине. Однако первую свою фразу Илья произнес минут через десять после начала поездки. А до того сидел молча, стараясь не смотреть на Грязнова и надеясь, что тот заговорит первым.

— Никто не знает, как бы он поступил, окажись на месте другого, — мягко ответил Кирилл.

— Я — знаю.

— В тебе говорит злость.

— Оказывается — великий пророк и «самый верный последователь Поэтессы» не только приписывает себе мои программы, но и мечтает меня убить, — горько произнес Илья. — Да, я немного зол.

— Люди слабы.

— Он хочет изменить мир!

— И он его изменит, — уверенно, словно о решенном деле, заявил Грязнов. — Мне не нравится Сорок Два, не нравится, куда он идет и через что переступает. Но он на своем месте. А это, в конце концов, самое главное.

— А… — Чайка укорил себя за эмоциональное восклицание — не следовало давать волю чувствам. — Что вы ему продали?

— Пять комплексов «Тек-9», — честно ответил Кирилл. — Программы, оборудование… даже материалов подбросил на пару месяцев работы.

— Он завалит мир «поплавками».

— Сорок Два пнет мир, — поправил Илью Грязнов. — А дальше все покатится само собой.

— Куда покатится?

— Подальше от прошлого.

— В тартарары?

— Кому-то покажется так.

— А на самом деле?

— На самом деле — еще дальше.

Фраза прозвучала отнюдь не предположительно. Чайка покачал головой и попытался пошутить:

— Вас часто называют оптимистом?

— Да. — Грязнов широко улыбнулся: — Вижу, ты остыл. — Вытащил из кармана коробочку, высыпал на ладонь несколько пилюль и попросил: — В баре есть вода. Подай, пожалуйста.

Несколько секунд Илья, не мигая, смотрел на Кирилла, затем потянулся, открыл бар, достал бутылочку, поколебался, но все-таки открыл ее и налил в бокал, обнаружившийся тут же.

— Спасибо. — Грязнов запил таблетки и потер указательным пальцем висок. — Теперь полегче…

— Как вы узнали, что я — Чайка?

— Довольно давно.

— Я спросил как, а не когда.

Он не собирался продолжать разговор до тех пор, пока не получит ответ на свой вопрос. Да, он полностью зависит от необычного антиквара, но некоторые вещи он имеет право знать.

— Все началось с того, что ты взломал «балалайку» Карбида, — дружелюбно начал Кирилл. — Сложная задача для первокурсника, пусть даже и ученика Танаевского.

— Так и знал, что не следовало помогать вашей дочери, — пробурчал Илья.

— Я приказал навести о тебе справки… Не по сети, конечно. У меня есть надежные знакомые в Санкт-Петербурге, и с их помощью я выяснил, что Илья Дементьев — виртуал. Очень хороший виртуал — моим знакомым пришлось постараться, чтобы докопаться до правды. Ты использовал настоящее имя настоящего человека.

— Илюха умер шесть лет назад, — объяснил Чайка. — Он был сиротой, и я подумал, что его документы могут когда-нибудь пригодиться.

И скрыл смерть друга.

— Затем я сопоставил время твоего появления в Анклаве с попыткой взлома СБА и с удивлением понял, что Корнелиус нанял на работу одного из великих. И платит ему сущие гроши. — Грязнов рассмеялся. — Прими поздравления, Чайка, меня крайне сложно удивить.

— Поэтому вы решили меня спасти? Окажись я обычным парнем, гнил бы до сих пор в Африке?

— Я обещал, и я помог, — твердо ответил Грязнов.

И в этот момент Чайка догадался:

— Вы меня использовали! Вы сказали Флоберу, что я — Чайка.

— Тебя бы тут же пристрелили, — покачал головой Кирилл. — Ты жив только потому, что Мертвый считает тебя покойником.

Оспаривать это заявление Чайка не стал.

— Я просто попросил сообщить Флоберу, что ты талантливый машинист. Когда же ты начал писать программы, мои последние сомнения рассеялись.

Илья помолчал, тщательно обдумывая услышанное, после чего осторожно осведомился:

— Что теперь?

— Теперь я предлагаю тебе работу.

— Подавать воду?

— Изменить мир.