Продажные твари

— Простите, Андрей Иванович, но в одном Пашином предположении что-то есть, — вмешалась Залесская. — Во всяком случае, попытка двоих неизвестных проникнуть в квартиру убитой, чтобы замести какие-то следы или что-то разыскать, не представляется мне столь уж фантастичной. Даже с учетом степени риска. В конце концов, они могли следить за домом, подъездом, проверить, что происходит на этаже.

— Если Севрук здесь ни при чем, — в задумчивости произнес Кудрин, — один мой соблазнительный план идет прахом. Догадываетесь, какой?

После короткой паузы, в течение которой Паша и Марьяна пытались проникнуть в черепную коробку шефа, Марьяна несмело предположила:

— Объединить два убийства в одно дело?

— Так точно, Марьяночка, умница!

— Знаете, Андрей Иванович, — твердо сказала Залесская, — я почти уверена, что у вас для этого еще появятся веские основания.

— Может быть, может быть… Работаем! По обоим делам параллельно. Исходим из того, что они могут быть тесно связаны. Паша, срочно организуешь еще один обыск квартиры Голышевой. Сам участвуй, ищите под лупой. Найдите еще кого-то, кто у нее бывал, — не затворницей жила, судя по любвеобильности мадам. Вдруг все же пропало что-то ценное? Ты же подними все дела ее, которые вела за последние пару лет. Вдруг это клиент ее расстарался или тот, от кого она клиента защищала? Словом, поищи связь с производственной деятельностью. Далее… Займись этим Лейкиным…

— …Лейкиндом.

— Не велика разница. Двоих его коллег на тот свет отправили, проверь алиби. Не в Эмиратах же он снова прятался! Раскрути по максимуму. Учитывай теоретический вариант заказа. С деловыми партнерами такое случается. Я попрошу ребят из «экономических преступлений», чтобы пробили это юридическое партнерство. Не контора адвокатская, а какой-то профсоюз смертников! Как бы и его, этого Лейкинда, не шлепнули. А вас, Марьяна, попрошу плотненько поговорить наконец с этой секретаршей Леночкой. Вообще, не понимаю, почему до сих пор никто не уделил ей внимания — обычно с секретарш начинают. Не сомневаюсь, кстати, что Миклачев и ее не обошел своими… притязаниями, эту… Тутышкину, кажется?

— Я планировала беседу с ней, Андрей Иванович, как раз на завтра. Честное слово! — с несвойственной ей виноватой интонацией произнесла Залесская и демонстративно вывела смешную фамилию крупными буквами рядом с только что явившимся на страничку блокнота очередным чертиком.

— А Севрук? — поинтересовался Паша.

— Пусть пока посидит. Ничего не ясно. В любом случае первоначальные улики сильные. И правонарушение налицо: не сообщил о жертве. А вдруг она еще жива была! Оставление в беспомощном состоянии. Статья 125-я, между прочим: вплоть до года исправительных…

Перед повторной встречей с Лейкиндом Леонардом (первая, после убийства Миклачева, была оперативной и короткой) Паша разузнал о нем, что смог, и у него взыграло воображение. Особенно после непринужденной вечерней беседы с Кузьмой Даниловичем, пожилым, щупловатым владельцем изрядно изъезженных «жигулей», стоявших во дворе дома № 22 по улице Независимости на разлинованной по асфальту неофициальной стоянке рядом с новеньким «фордом» соседа-юриста (Паша загодя навел справки в ГИБДД).

Кузьма Данилович являл собою находку для оперативника или бандита, желающего выяснить по максимуму про интересующий объект. Словоохотливость пенсионера, бывшего таксиста, зашкаливала. Но по началу Паше пришлось сочувственно выслушать чуть ли не всю историю яркой и честной жизни заслуженного работника таксопарка, коммуниста по убеждению и по хранящемуся дома партбилету, человеколюба по натуре и посильного борца за социальную справедливость. Без труда увязав разговор о судьбах России с оборзевшими толстосумами и олигархами, покупающими себе роскошные иномарки «вот вроде этой», Паша внезапно встретил возражение и даже сочувствие по отношению к владельцу эффектного «форд фокуса» цвета металлик.

— Да нет, этот парень нормальный, не из таких. Он адвокат, но молодой еще, денег лопатой, видать, не гребет, хотя, наверно, хочется. Человек-то неплохой. Еврей, кстати, но это я так, к слову, я против них ничего не имею, воспитан, как говорится, в духе интернационализма. Он семейный, жена такая симпатичная, чернявенькая, мальчик у них вежливый, небалованный, видать… Леонард мне пару раз дельные советы давал по квартире, по имуществу — а то у меня дочка с зятем больно прыткие, на жилплощадь губу раскатали.

Паша, сработав под пролетария, затеял маленькую провокацию, мол, знаем мы этих адвокатов бедных, дерут с три шкуры, а потом тачки роскошные покупают и особняки себе возводят за городом. Кузьма Данилович посмотрел на него даже с некоторым сочувствием.

— «Фокус»-то роскошная?! Да брось ты, она по нынешним временам считается почти как жигулевская «десятка» примоченная. Качеством получше, конечно, но ведь не тот же «мерседес», что вон там, у газона. А насчет крутого особняка — это у него кишка тонка. Правда, какую-то недвижимость за городом явно затеял строить.

— Вот, я же говорил, — самодовольно вставил Паша с видом пророка.