Проделки небожительницы

Макс хотел уже сложить вещи обратно, поскольку Лангман в любую секунду мог появиться на пороге комнаты, но обострившаяся в последнее время интуиция его остановила. Похлопав по дну чемодана, он заметил отчетливое твердое утолщение сбоку. Проверил подкладку и увидел, что в одном месте она подпорота, причем сделано это так явно, что не заметить это утолщение просто невозможно. Засунув руку в шов, Макс нащупал твердый предмет и вытащил его наружу. В его руке оказалась глиняная табличка с клинописными значками и рельефным изображением воинов, шагающих попарно навстречу неизвестному врагу. Быстро засунув табличку в карман, Макс запихал вещи на место и застегнул молнию, стараясь, чтобы все выглядело, как было.

Из ванной по-прежнему был слышен шум воды, недовольный голос Лангмана и многословные извинения горничной. Пользуясь тем, что у него есть еще несколько секунд, Макс огляделся – он хотел немедленно избавиться от ассирийских табличек, потому что через карман они буквально жгли ему кожу. Идея, как всегда в стрессовой ситуации, возникла мгновенно: он завернул обе таблички в носовой платок, открыл окно и положил опасный сверток снаружи на подоконник. Быстро затворив окно, Макс плюхнулся на прежнее место, всеми силами изображая полное спокойствие и молясь в глубине души о том, чтобы в других чемоданах не было таких же сюрпризов.

Наконец из ванной вышли вконец разозленный Лангман и заплаканная горничная.

– До чего же у вас в России навязчивый сервис! – возмущенно прошипел Лангман.

– Увы, за теперешнюю Россию я не несу ответственности, – Макс пожал плечами. – В мое время сервис здесь был крайне ненавязчив.

Горничная, всхлипнув напоследок, вышла из номера. Лангман посмотрел на Макса и сказал:

– Ну что ж. Вы обещали мне предъявить содержимое своего багажа.

Макс неторопливо встал, открыл твердый самсонайтовский чемодан и со страдальческой миной на лице разворотил его содержимое. Лангман не проявил интереса, взглянул для порядка и почти сразу же разрешил убрать вещи обратно. То же самое было и с большой спортивной сумкой. Но когда Макс взялся за кожаный чемодан, Лангман встал, подошел вплотную и внимательно следил за каждым его движением.

«Однако, – сообразил Макс, аккуратно выкладывая на журнальный столик рубашки, – наводка-то была очень точная! Слава богу, я заметил, что в чемодан залезали!»

Когда очередь дошла до несессера, Лангман буквально выхватил его у Макса из рук и тщательно осмотрел. Вернул он его владельцу с нескрываемым выражением разочарования на лице, но ничего не сказал и продолжал наблюдать за действиями Макса. Когда чемодан опустел, Лангман наклонился и тщательно ощупал его стенки. Макс в это время усиленно прятал злорадную улыбку.

Распрямившись, Лангман кивнул:

– Спасибо за сотрудничество, господин Белофф. Можете сложить вещи обратно.

– Да я уж лучше переложу их в шкаф, – Макс пожал плечами, – все никак руки не доходили разобрать багаж. Но, герр Лангман, теперь вы, может быть, объясните, что вы хотели найти в моих чемоданах?

– У нас была некоторая информация, – с явной неохотой произнес Лангман, – сообщить о характере и источниках этой информации я не могу, в интересах следствия. Эта информация, к счастью для вас, не подтвердилась. Впрочем, – тут же добавил Лангман с неприкрытым злорадством в голосе, – это ничего не значит. У вас было достаточно времени для того, чтобы спрятать… то, о чем нас информировали. К сожалению, я не успел ознакомиться с вашим багажом сразу по прибытии, у меня было слишком много дел.

– Видимо, у вас и сейчас много дел, – подхватил Макс последнюю реплику, – так что не смею вас задерживать.

– Надеюсь и в дальнейшем на ваше сотрудничество. – Лангман поднялся и слегка склонил голову. – Если мне понадобится поговорить с вами – у меня есть номер вашего мобильного телефона. И я очень рассчитываю на то, что вы немедленно сообщите мне, если вам удастся что-нибудь узнать о пропавших экспонатах. В конце концов, у нас с вами общие интересы.

– Да-да, – пробормотал Макс, провожая Лангмана к дверям и чуть ли не выталкивая его.

Ему хотелось остаться одному и обдумать свое положение.

Дверь за страховщиком закрылась, Макс вернулся к столу и задумался. Его явно подставляют, причем кто-то из своих – никто посторонний не мог залезть к нему в чемодан и подложить ассирийские таблички. Значит, кто-то из группы, сопровождавшей выставку, связан с похитителями и теперь хочет – чтобы отвести от себя подозрения – сделать подозреваемым его, Макса. Он – как нельзя более удобная фигура. Выходит, ни на кого нельзя положиться, нужно выпутываться в одиночку. Есть, правда, местное сыскное агентство, которое ему на всякий случай рекомендовали в Мюнхене. Барон тоже хорошо о нем отзывался.

Макс достал визитную карточку, набрал номер.

– Детективное агентство «Альтернатива», – раздался в трубке мелодичный женский голос.

Макс назвал себя и спросил, когда он мог бы встретиться с руководителем агентства.