Продюсер

Артем вернулся и почему-то вспомнил бывшую жену. Люба точно бы сейчас же зашумела и заставила посмотреть в зеркало, три раза плюнуть через левое плечо и перекреститься. Он сладко поморщился. Хоть они и развелись много лет назад, он с нежностью вспоминал даже ее чудачества и нелепые суеверия.

— Артем, посмотрите, — стоя возле окна, выглядывала из-за широкой незадернутой шторы Виктория, — только очень аккуратно. Там, внизу. Возле дерева. Видите?

Он пригляделся.

— Ничего не вижу. А что я должен увидеть? — пожал он плечами.

Честно говоря, он уже торопился, а чудачества Медянской в отличие от бывшей жены его как-то не умиляли. Скорее раздражали.

— Виктория Станиславовна, я не успею получить документы и завтра не смогу вылететь в Англию. Понимаете? Что вас там так заинтересовало? Я сейчас все равно там пройду. Вот и посмотрю. Хорошо?

— Ха! Когда вы там пройдете, он исчезнет. Он людей боится. Не хочет тревожить.

Артем повернулся к Медянской. Ее глаза горели странным безумным блеском. Она затянулась дымом и энергично затыкала пальцем, указывая куда-то вниз:

— Посмотрите же! Посмотрите! Вон он шевельнулся. Второй день я его там наблюдаю!

Артем вздохнул и приподнял тюль, чтобы разглядеть то, на что показывала вдова. И едва он отдернул легкую тюлевую занавеску, как под кустом что-то зашевелилось, и густое темное пятно метнулось в гущу листвы.

«Хм…»

Артем не мог точно сказать, что это было. Тень, порыв ветра в кроне, птица? Но какое-то движение он видел точно. И это скорее было не что-то, а кто-то, и этот кто-то явно очень не хотел, чтобы его обнаружили из окна Медянской. А раз он так быстро скрылся, значит, пристально смотрел на закрытое тюлем окно квартиры Шлица-Медянской. Артем, чтобы перепроверить себя, оглядел двор еще раз: никаких птиц и абсолютно никакого ветра — листья тополей безжизненно свисали с ветвей. Он чувствовал себя глуповато.

— Вы, кажется, торопились? — ехидно окликнула озадаченного адвоката вдова.

Павлов опустил тюль.

— Да-да. Ухожу. Но… Виктория, а раньше он, ну это… этот… в общем, появлялся? Вы видели?

— Я же вам говорю, видела. А вы не верили? Думали, сошла с ума вдовушка? Можно сойти с ума. Но только он хороший. Он не следит. Он охраняет.

— Откуда вы знаете? — поразился Артем ее умозаключениям.

— А я когда упала на крыльце, он подходил ко мне. Гладил по голове. Подложил сумку под щеку. Дышал на меня. Проверил — жива ли я. И… — она тяжело сглотнула, — и поцеловал. Так легко-легко. Он при жизни так не целовал никогда…

Вдова отвернулась, а ее плечи задрожали.

«И кто ее поцеловал? — тряхнул головой Артем. — Покойный муж?»

— Виктория, успокойтесь, — решительно принялся он приводить вдову в норму, — ну, зачем так себя растравлять? Прошу вас. Я катастрофически опоздаю везде. А такую я вас тоже оставить не могу. Вон вечер уже на дворе. Позвоните кому-нибудь из подруг. Пусть побудут с вами. Можете?

Медянская всхлипнула еще раз и махнула рукой.

— Да вы не волнуйтесь, Павлов. У меня есть чем заняться. Перебираю вещи Осины. Да вот фильм смотрю. — Она подняла коробку со столика возле телевизора. — Хороший фильм. «Привидение» называется. Я каждый раз что-то новое в нем нахожу.

«Бедная женщина… — отступая к двери, подумал Артем, — сколько же раз она этот фильм посмотрела?»

А выйдя во двор, он первым делом обошел дом вокруг и тихонько приблизился к знакомому уже кусту и тополю. Возле самого ствола отчетливо отпечатался след каблука. Полукруглая вмятина и какие-то крестики.

«Оригинально! — подумал Артем. — Привидение в модельных ботинках от итальянских модных дизайнеров».

— Ох, не верю я в эту мистику! — пробормотал он, склонился над отпечатком и сделал два снимка на телефон. Эта модель позволяла снимать даже со вспышкой. Но как только вспышка цвиркнула второй раз, сзади раздалось шипение и дикий крик кошки.

Артем отскочил в сторону, и мимо него пронеслись вереща два черных кота. Вздыбленная шерсть, задранные хвосты, раскрытые пасти, визг и шипение. Он едва не попал под этот клокочущий комок шерсти. Артем машинально глянул вверх и увидел окно Медянской. Она стояла и курила. Поймала его взгляд и, улыбаясь, помахала ему рукой. В руке Павлов увидел знакомую коробку с фильмом.

«The Ghost», — вспомнил Артем.

Неприятный холодок пробежал по спине. Ему показалось, что кто-то пристально смотрит на него сзади. Из кустов. Он бросил взгляд на часы. Время неумолимо гнало его вперед. Он тряхнул головой и поспешил к машине.

Господин Успех

Алимджан Фархутдинбеков слыл человеком богатым, скрытным, осторожным. Он был очень осторожным. С ним приходилось общаться, как с листком сусального золота. Представьте, что у вас в руках такой тонкий золотой лист. Если аккуратно его наложить на любой предмет — тот станет практически золотым. А если схватить неаккуратно, то растворится в руках золотой лепесток. Растает без остатка. С Фархутдинбековым так и приходилось — по полусловам, намекам, кивкам — определять, что говорить, а что лучше забыть. Павлову это удавалось. Алимджан ценил Артема как адвоката.