Продолжение «Тысячи и одной ночи»

— О царевна, тобою восхищается весь свет, но если ты хочешь, чтобы раб твой говорил прямо и искренне, подними покрывало. Оно мешает доверию. Убери преграду на пути правды, которая готова сорваться с моих уст. Я слишком долго терпел, это препятствие лишало меня счастья любоваться твоей красотой.

— Ты живешь в Багдаде только год, — задумчиво промолвила девушка, — и со мною говоришь впервые. Мое покрывало мешает тебе всего мгновение, о каких же долгих страданиях ты говоришь? Когда они начались?

— С той самой минуты, как я полюбил тебя раз и навсегда.

— Закон строжайше запрещает мне приподнимать покрывало.

— Почтение и скромность не позволят мне открыть твою тайну.

— Из-за вашего ребячества вы теряете время! — вскричала добрая Намуна. — Того и гляди, явится главный евнух, он не любит делать большие перерывы между обходами.

«Из-за вашего ребячества вы теряете время!.. Того и гляди, явится главный евнух…»

С этими словами нянька приблизилась к царевне и сорвала с нее покрывало.

Сдержанность и даже холодность, казалось, улетучились вместе с легким куском ткани. Как только досадное препятствие исчезло, Ильсетильсона сделала шаг навстречу Симустафе. Повинуясь естественному порыву, они нежно обнялись и поцеловались.

На столе их ждало угощение. Влюбленные, а они оба признались в своих чувствах, присели и, не сводя друг с друга глаз и то и дело вздыхая, рассеянно начали есть. Тем временем счастливая четверть часа истекла.

Намуна сказала, что пора прощаться. Они расстались со слезами на глазах и так, словно любили друг друга всю жизнь и им приходится рвать одновременно узы наслаждения и привычки.

Ильсетильсона спустилась с радужных небес и очень скоро опять впала в тоску. Напрасно ей каждый день подавали кушанья, приготовленные ее возлюбленным, тонким яствам уже не удавалось обмануть душу. Она изведала слишком сладкое удовольствие, чтобы всё остальное не утратило всякий вкус. Девушка чахла и погибала на глазах.

Намуна хлопотала вокруг любимой хозяйки.

— Образумься, — говорила она, — наслаждайся счастьем любить и быть любимой. Ты хочешь видеть своего избранника и быть с ним. Но осторожность прежде всего! Ты потеряешь всё, если проявишь нетерпение. Хватит и того, что румянец, цвет юности твоей и главное украшение, уже поблек. Придется мне взять дело в свои руки. Счастья впопыхах да второпях не добьешься, опрометчивость до добра не доведет. Взгляни на прекрасное небо: там есть звезда, что ускоряет свой бег. Она сбивается с пути, падает и пропадает навек. Та, что направляет твое счастье, идет вровень с другими, захочешь изменить ее ход — погибнешь.

— Я слышу голос рассудка, моя дорогая Намуна, — отвечала Ильсетильсона, — но не могу ему следовать. Хочешь, чтобы я поела, — обещай, что я увижу Симустафу.

— Так и быть. Садись за стол и ешь. А я расскажу тебе, что придумала.

Царевна велела накрыть на стол, положила в рот кусочек и тут же потребовала награды.

— Раз уж тебе не терпится всё узнать, слушай. Уже несколько дней ты не встаешь с постели и не навещаешь, как обычно, халифа. Вот-вот явится главный евнух, чтобы понять, какая такая причина удерживает тебя в твоих покоях. Вслед за ним придут государь и Зобеида, им захочется посмотреть, чем ты больна. Готовься ответить на вопросы, которые возникнут у них в силу родительской любви. Вот представь, что они спрашивают: «Что у тебя болит? Что не так? Что тебе не по нраву? Кто тебя обижает? Чем тебе помочь?» Как ты станешь отвечать? Не вздумай объявить, что ты чем-то больна. Пришлют лекаря, он начнет пичкать тебя снадобьями, а тебе нужно совсем другое. Скажи, что тоскуешь и маешься от скуки и что тебе надобно немного развеяться. Потребуй дозволения развлечься в Багдаде, пусть тебе разрешат дважды выйти в город и отпустят на целый день. Только проси, чтобы перерыв между этими прогулками был небольшим, тогда ты не успеешь заскучать и в то же время не нарушишь жизнь города. Ибо глашатай должен возвестить о твоем выходе, дабы никто неподобающий не попался тебе на глаза и не поплатился головой, тебя увидев… В первый день попросишься в баню, а во второй — осмотреть багдадские лавки. Может статься, в будущем вера твоя потребует посещения мечетей, и я устрою так, чтобы ты могла как следует воспользоваться дозволением выходить из дворца.

Не успела Намуна изложить свой замысел, как появился главный евнух Месрур. Его прислал халиф, и случившееся потом полностью подтвердило прозорливость старушки.

Харун и Зобеида пришли проведать дочь и дали ей дозволение прогуляться по Багдаду в точности так, как задумала ее нянька.

Вернувшись в свои покои, государь приказал Джафару принять все меры предосторожности, дабы царевна Ильсетильсона начиная со следующего дня могла гулять по улицам города в сопровождении слуг и осматривать всё, что там есть примечательного, так, чтобы ее саму никто не видел.