Проект «Аве Мария»

Чудом умудряюсь не занимать вещами пятачок перед моей койкой и место на полу, которое Рокки облюбовал себе для сна. Остальное пространство забито горами тюков, примотанных клейкой лентой друг к другу, к стенам, к койкам и ко всему, чему только можно.

— Мы закончили? — решаю удостовериться я, пока мы наверху, возле шлюзовой камеры.

— Да. Теперь отсоединяй туннель.

— Ты сделал туннель, ты и отсоединяй, — со стоном говорю я.

— Как я отсоединяю туннель, вопрос? Я внутри шара.

— Ну, хорошо! И как мне это сделать? Я не умею обращаться с ксенонитом.

— Поверни туннель. — Рокки делает вращательное движение двумя руками.

— Ладно, ладно. — Придется залезать в скафандр. — Сделаю. Засранец!

— Не понимаю последнее слово.

— Неважно.

Я лезу в скафандр и закрываю крышку на спине.

* * *

Рокки, сидя в шаре, удивительно быстро наловчился делать все при помощи пары магнитов. На каждом из тюков есть металлическая пластина. Рокки забирается на самый верх горы и перекладывает их, как нужно. Но тут мешок, который ему понадобился, случайно отклеивается, и Рокки уплывает в середину отсека. Парень зовет меня, и я возвращаю его на место.

Придерживаясь за койку, я наблюдаю за Рокки.

— Итак, шаг номер один. Собрать образцы астрофагов, — говорю я.

— Да-да! Планета вращается вокруг Тау. — Рокки делает круговое движение одной рукой вокруг другой. — Астрофаги движутся от Тау к ней. То же самое на Эридане. Там астрофаги делают новых астрофагов с помощью углекислого газа.

— Да. Ты собрал образцы? — спрашиваю я.

— Нет. На моем корабле было специальное устройство, но оно сломалось.

— И ты не смог починить?

— Устройство не испортилось. Оно сломалось. Упало с корабля во время полета. Устройства больше нет.

— Ах, вот оно что! А почему сломалось устройство?

— Не знаю. — Рокки виляет туловищем. — Много вещей сломалось. Мой народ строил корабль в большой спешке. Не успели проверить, все ли работает правильно.

Проблемы с качеством из-за подпирающих сроков сдачи — такое встречается сплошь и рядом по всей Галактике.

— Я пытался заменить устройство. Не получилось. Пытался еще. Не получилось. Еще пытался. Не получилось. Тогда я направил корабль по следам астрофагов. Может, несколько штук пристанет к корпусу. Но наружный робот ничего не обнаружил. Астрофаги очень малы.

Туловище Рокки понуро съезжает вниз. Локти эридианца оказываются выше дыхательных щелей. Иногда он опускает корпус, когда грустит, но я еще ни разу не видел, чтобы наклон был таким глубоким.

— Не получилось. Не получилось. Не получилось. — Голос Рокки падает на октаву. — Я не ученый эридианец. Умные-умные-умные эридианцы погибли.

— Ну-ну… А ты посмотри на это с другой стороны, — утешаю я.

— Не понимаю.

— Во-первых, — говорю я, подплывая поближе к нему, — ты жив. И ты здесь. И ты не сдался.

— Я пытался так много раз. — Голос Рокки по-прежнему звучит низко. — Не получилось так много раз. У меня плохо с наукой.

— Зато у меня хорошо, — успокаиваю его я. — Я ученый землянин. А ты отлично строишь и чинишь механизмы. Вместе у нас все получится!

— Да. Вместе! — Туловище Рокки слегка приподнимается. — У тебя есть устройство для сбора астрофагов, вопрос?

Внешний блок сбора. Помню, как обнаружил его в свой первый визит в командный отсек. Тогда я глянул лишь мельком, но это наверняка то, что нужно.

— Да, у меня есть такое устройство, — отвечаю я.

— Облегчение! Я пытался очень долго. Много раз. Не получилось. — Рокки продолжает не сразу. — Много времени тут. Много времени один.

— Как долго ты пробыл здесь один?

— Нужны новые слова, — говорит Рокки.

Я открепляю ноутбук от стены. В ходе нашего общения ежедневно всплывают новые слова, но последнее время все реже и реже. Явный прогресс! Запускаю частотный анализатор, открываю файл с разговорником в Excel.

— Готов!

— Семь тысяч семьсот семьдесят шесть секунд — это «♪♫♪♪♪». Эрид делает один оборот за «♪♫♪♪♪».