Проект «Джейн Остен»

Он преодолел несколько футов и упал — одеяло размоталось и свалилось с него. До меня дошло, что нужно показать ему, в какую сторону двигаться, поэтому я кое-как поднялась на ноги, пошатываясь под весом вымокшей насквозь юбки и завернутой в промасленную ткань рукописи в сумке на плече, и зашлепала вперед, забыв про зонт. Я плюхнулась на четвереньки и принялась лихорадочно водить руками в дюйме над влажной землей, там, где, как мне казалось, должна была находиться метка, и, не найдя ее, переползла на пару футов влево и повторила попытку. Без толку.

И тут моя рука наткнулась на что-то металлическое и сомкнулась вокруг этого предмета. Я ощутила гальванический шок и услышала гудение, пронзительное, как вопль летучей мыши, после чего пискнул спектронанометр. Я с воплем вскочила и обернулась к Лиаму — он в радиусе действия? Но метка портала гудела все громче, настойчивее, невыносимее. Я зажала уши, и все вокруг затопила чернота.

Открыв глаза, я поняла, что лежу в кровати и нахожусь в комнате — белой, без окон, залитой холодным электрическим светом, — где никогда прежде не бывала. Различив механическое пиканье и тихий непрестанный фоновый гул, я заморгала и попыталась сфокусировать взгляд. Пахло антисептиком, в руке торчал катетер — из пакета, подвешенного к металлической опоре, стекала прозрачная жидкость. Мама должна быть здесь, подумала я, почему ее тут нет? Я снова закрыла глаза.

— Поздравляю, доктор Кацман, — сказал доктор Пинг — невыразительно, но беззлобно.

Капельницу, поставленную для подстраховки от обезвоживания, успели снять, поскольку я была в прекрасном состоянии — так мне сказали; мне выдали пушистый халат с капюшоном, носить который полагалось поверх больничной сорочки; мне предстояло пробыть в изоляторе до тех пор, пока не придут результаты всех анализов.

— Ваша миссия завершилась блестящим успехом. Команда проекта с нетерпением ждет встречи с вами завтра. Начинаем в девять, в большом конференц-зале. — Он помолчал, затем добавил: — Придет Ева Фармер! Она хочет пообедать с вами.

Я не сразу вспомнила, кто такая Ева Фармер.

— Сколько сейчас времени? — Отсутствие дневного света сбивало с толку. Как люди так живут, как понимают, когда пора идти спать?

— Около четырех часов вечера.

— Давно мы вернулись? — Я замялась, выбирая местоимение. Но, если бы Лиам не попал в радиус действия метки и я вернулась одна, слова или поведение доктора Пинга явно сообщили бы мне об этом.

— Возвращение произошло сегодня в десять тридцать утра.

— Лиам в порядке? — Я затаила дыхание.

Он чуть помедлил с ответом.

— Профессор Финекен в стабильном состоянии. Мне доложили, что на восстановление уйдет некоторое время.

— У него пневмония?

Он кивнул.

— И тиф, я в этом уверена… Я с радостью введу его врачей в курс дела, если нужно. Можно мне его увидеть?

— Разумеется — через пару дней, как только вам разрешат покинуть институт.

— Он не здесь?

— Он нуждался в более интенсивной медицинской поддержке, чем та, что доступна у нас в здании. — У меня на лице, должно быть, отразился испуг, поскольку доктор Пинг добавил: — Он поправится, не волнуйтесь. — Он сухо усмехнулся. — Кажется, его жена и так волнуется за десятерых; мне сказали, что она от него не отходит. Сцена в шлюзе была та еще — хорошо, что вы были без сознания. Вы же знаете, насколько она сдержанна — исконная британка до мозга костей. Но как она закричала, когда увидела его! У меня до сих пор в ушах звенит.

Потеряв дар речи, я воззрилась на доктора Пинга. Глаза у него были такие темные, что различить, где зрачок, а где радужка, было невозможно — это придавало ему невозмутимый вид, а аккуратный маленький нос и идеально ровные брови только усиливали это впечатление.

— Как вы поняли, что наша миссия имела успех, — наконец спросила я, — если мы еще никому о ней не рассказали?

А вот как: примерно через два месяца после нашего отправления в прошлое люди по всему миру зашли в библиотеки или заглянули в свои коллекции электронных книг и с изумлением и восторгом обнаружили там семнадцать новых романов Джейн Остен. Пока доктор Пинг рассказывал мне об этом в своей спокойной манере, я смотрела на него с нескрываемым ужасом. Я знала, что мы нарушили поле вероятностей, но только в тот момент поняла, насколько плохо представляла, к чему это может привести. С одной стороны, еще семнадцать книг Джейн Остен — это здорово, с другой — очень страшно.

Ибо что еще могло измениться? Я вернулась в мир, которого больше не знала, в котором мне больше не было места. В тот, где Лиам, судя по всему, уже был женат. Или он и так был женат и лгал мне все это время? Я задрожала.

Только спустя некоторое время я обрела дар речи.

— Хотите сказать, что все знали об этой миссии? И что мы должны были изменить — что нас именно за этим туда и отправили? — Значит, у меня не будет проблем из-за того, что я изменила историю; пожалуй, это была хорошая новость — как и новость о семнадцати книгах.