Проект "Радуйся, Мария" (ЛП)

Я возвращаюсь в скафандр и захожу в шлюз. Как только я открываю наружную дверь, я замечаю, что цилиндр кувыркается из конца в конец. Может быть, тот же, что и раньше, может быть, новый. И на этот раз он направляется прямо к воздушному шлюзу. Думаю, они увидели, что именно там я вышел и вернулся на корабль, и решили облегчить мне задачу.

Очень тактично с их стороны.

Они тоже точны. Через минуту цилиндр проплывает прямо через центр открытого люка. Я ловлю его. Я машу "Блип-А" и закрываю люк. Они, вероятно, не знают, что такое волна, но я чувствовал себя обязанным сделать это.

Я возвращаюсь в рубку управления и вылезаю из скафандра, оставляя цилиндр парить рядом с воздушным шлюзом. Запах аммиака очень сильный, но на этот раз я к нему готова.

Я надеваю толстые лабораторные перчатки и беру цилиндр. Даже сквозь огнеупорные перчатки я чувствую тепло. Я знаю, что должна подождать, пока он остынет, но я не хочу этого делать.

Он выглядит так же, как и раньше. Я отвинчиваю его тем же левым способом. На этот раз звездной карты нет. Вместо этого это модель. На что я здесь смотрю?

Один столб от основания поддерживает неправильную форму. Нет, две неправильной формы, соединенные трубкой. Эй, подожди. Одна из фигур-это "Радуйся, Мария". О, а другой-это Блип-А.

Модели не имеют ни деталей, ни текстуры. Но они достаточно хороши для меня, чтобы понять, что они представляют, поэтому они сделали свою работу. "Аве Мария" имеет длину всего 3 дюйма, в то время как "Блип-А" ближе к 8 дюймам. Чувак, этот корабль огромен.

А эта трубка, соединяющая их? Он соединяется с воздушным шлюзом "Аве Мария" и ведет к центру ромбовидного сегмента "Блип-А". Туннель достаточно широк, чтобы прикрыть дверь моего шлюза.

Они хотят встретиться.

Глава 9.

Я позволил модели парить посреди комнаты. Ксенонит почти неразрушим, так что мне не нужно беспокоиться о том, что он наткнется на что-нибудь.

Это хорошая идея? Мне нужно спасти планету. Как бы ни было здорово встретиться с разумными инопланетянами, стоит ли этот риск того?

Эридианцы хорошо разбираются в астрофагии. По крайней мере, достаточно хорошо, чтобы делать из него двигатели. И—я думаю—они пытаются сказать мне, что они здесь по той же причине, что и я. У них может быть информация, которой я не знаю. Возможно, у них даже есть решение, которое я ищу. И они кажутся достаточно дружелюбными.

Но это межзвездный эквивалент незнакомца, предлагающего мне конфеты. Мне нужны конфеты (информация), но я не знаю незнакомца.

Какова моя альтернатива? Игнорировать их?

Я мог бы продолжать свою миссию, как будто я их вообще никогда не видел. Они, вероятно, так же напуганы, увидев меня, как и я их. Они могут продолжать пытаться разговаривать, но не станут враждебными, я не думаю.

Или захотят? Я не могу этого знать.

Нет, это не проблема. Я должен, по крайней мере, поговорить с ними. Если у них есть хоть какая-то информация об астрофагах, пусть даже незначительная, я должен поговорить с ними. Это риск, да, но вся эта миссия-риск.

Хорошо. Так что бы я сделал на их месте?

Я эридианка. Я хочу построить туннель, который соединится со странным человеческим кораблем. Но я не знаю, из чего сделан человеческий корабль. Как я могу гарантировать какое-либо крепление или печать? Мои ксенонитские знания неоспоримы, но как мне связать их с “гуманиумом” или из чего там сделан этот корабль? Я послал человеческие модели ксенонитов. Значит, он знает, что у меня есть. Но я все еще не знаю, что у него есть.

Им понадобится образец моего корпуса. И они должны знать, что это образец моего корпуса.

- Хорошо, - говорю я, ни к кому не обращаясь.

Я не знаю, хорошая это идея или ужасная. Но я собираюсь отколоть кусок своего корпуса.

Я беру набор инструментов ЕВЫ. Они живут в лаборатории в ящике 17Е. Я нашел их некоторое время назад. Они на поясе с инструментами, который можно закрепить на скафандре EVA и все такое. Стрэтт и его банда позаботились о том, чтобы у нас было все необходимое оборудование для ремонта корпуса, если потребуется. Обычно это была бы работа Илюхиной-чинить вещи, но она ушла.

Ха. Случайная память. Илюхина была нашим инженером—нашей девушкой по ремонту. Хорошо. Ну, теперь это я.

Я возвращаюсь в скафандр ЕВЫ и выхожу на улицу. Снова. Подпрыгивание туда-сюда становится немного раздражающим. Надеюсь, эта штука с туннелем сработает.

Я пробираюсь вдоль корпуса, по одной регулировке троса за раз. И я начинаю думать…

Что хорошего в туннеле, собственно говоря? Я сомневаюсь, что у нас есть совместимые среды. Мы не можем просто соединить корабли туннелем и пожать друг другу руки. Я думаю, там много аммиака.

А еще есть температура. Эти цилиндры горячие, когда я их достаю.

Какая-то математика с обратной стороны салфетки говорит мне, что первый цилиндр, который они послали, должен был потерять 100 градусов Цельсия или больше во время этой сорокаминутной поездки (в зависимости от того, при какой температуре он начался). И он все еще был горячим, когда я его получил. Так что было действительно жарко, когда он покинул их корабль. Как...намного выше точки кипения воды.