Но – вы абсолютно уверены в том, что
Вы слишком устали, чтобы оставаться хорошей.
Когда вы молоды, отдыхать легко – есть и выходные, и праздники, и больничные, и летние каникулы. Но как отдыхают взрослые?
Когда ты взрослый, отдыхать безответственно. Это несерьезно – так относиться к работе. Если вы слишком много отдыхаете, то вы ленивы. Если вы слишком много отдыхаете, то найдется кто-то другой, получше вас. Вы беспокоитесь, что удача покинет вас, если ваш перерыв продлится на секунду дольше, и тогда все закончится. Но загвоздка в том, что если вы не остановитесь, то ваши ноги сами подкосятся – в буквальном смысле.
Перфекционисты, пожалуйста, кивните в знак согласия! Я знаю, что вам знакомо состояние, которое я описываю, а если еще нет, то вскоре оно вас настигнет (позитивное мышление!). Сложно перестать работать, если заветные пять часов вечера никогда не наступают, а за каждый час без работы вы как будто теряете хватку. Больше никто не платит за то, что вы провели на работе восемь часов. Но иногда платят за отработанные двадцать.
Есть и еще одна, менее ожидаемая сложность: вам действительно настолько
Но как бы ни складывалась ситуация, вы должны обучить себя навыку уходить с работы, когда заканчивается рабочее время. А что поможет вам стать неотразимой и неуязвимой женщиной? Мало уметь принимать мир с высоко поднятой головой: вам необходимо научиться принимать с высоко поднятой головой саму себя.
Глава 19. Мы должны стать мамами самим себе,
Уже начался октябрь, когда я села в машину и отправилась на север. Всю дорогу я слушала аудиокнигу Элизабет Смарт[23]
, в которой во всех подробностях рассказывалось о ее похищении и о том, как ей удалось выжить. Возможно, мне требовалась история о стойкости или же я хотела отвлечься от мыслей, которые любого нормального человека заставили бы повернуть назад.Я помню, как одеяло спокойствия окутало меня, едва я заметила сосны. Сосны – мои любимые деревья; мне всегда нравилось, как из их иголочек, сухих и коричневых, образуется мягкий лесной ковер. Это напоминало мне о временах, когда мы ходили в походы. Дядюшка Джимми, его друзья, их дети и я. Вместе мы искали усыпанное сосновыми иголками ровное местечко, ставили на нем палатку, жарили на костре маршмеллоу и до ночи рассказывали страшные истории.
После семи часов поездки по прямой (и всего одной остановки на площадке для отдыха – настолько удаленной, что я была готова увидеть в унитазе человеческую голову) я включила поворотник и повернула налево. Я ехала со скоростью 50 километров в час по типичному сонному городку Новой Англии и гадала, не совершила ли ошибку. Кем я себя возомнила, решив отправиться сюда? Я не чувствовала себя на своем месте ни в Вермонте, ни в Канзасе – и уж точно «моим местом» мне не казался оздоровительный курорт для женщин. Я закатывала глаза от одного упоминания о йоге, что уж говорить о месте, где палочки сельдерея ели с явным удовольствием. И однако же именно там я и оказалась. Лицом к лицу с тем, кого боялась больше всего: собой.