Проект "Стокгольмский синдром"

— В смысле? — прерываю, пискнув от неожиданности. О своем местонахождении я ничего не знаю, потому как это покрыто тайной, за которую Каролина платит не малые суммы. Врач с удивлением посмотрел на меня.

— Вы не знаете, где находитесь?

— Нет, — подбородок затрясся, а глаза затмило пеленой слез. Видимо, это стало последней каплей в моих страданиях. Я заплакала. Мужчина не трогал меня и не утешал, наоборот, дал свободу моим эмоциям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы в России, в одной из закрытых психиатрических клиник, где содержат преступников-убийц. Но по судмедэкспертизе, признанные невменяемыми. Вы можете себе представить, как на вас смотрит персонал здесь?

Ахнув, не могла поверить его словам. Резко замотав головой, просила врача, чтобы прекратил шутить и издеваться надо мной. Сил встать не было, поэтому рухнула всем телом на пол и свернулась в клубочек. Конечно, никто меня не станет искать здесь. Леониду даже в голову такое не придет, ведь все подстроено так, будто я сама его бросила.

— Оля, — зовет меня, хлопая по плечу совсем легонько. Я распахнула заплаканные глаза, в которых жизнь постепенно начала угасать. — Я помогу вам, только доверьтесь мне.

Резко села, будто на меня только что вылили ушат с холодной водой, отрезвляя и прочищая мозги.

— Вы не лжете? — даже сама услышала в своем голосе проблески надежды. Мужчина кивнул.

— Не сразу, — продолжает. — Уйдет много времени, но, прошу вас, доверьтесь мне. И постарайтесь вести себя так же, как и прежде.

— Разве я смогу?

— Хотите выбраться? — грубо задает вопрос, нахмурив свои брови.

— Конечно! — закивала головой, как болванчик.

— Тогда, сможете. Все в ваших руках. Не обещаю, что пройдет безболезненно, но все же лучше, чем сидеть здесь среди ненормальных. — Мужчина вздохнул, будто устал от всего происходящего. — Пора заканчивать представление.

На этих словах врач закончил со мной общение, принимаясь обрабатывать вторую ногу, на которой с большого пальца стал слезать ноготь. Я привыкла к подобным травмам, но вид мужчины был такой, будто там дела обстоят гораздо хуже. Лежа на спине, думала, что пусть надежда и призрачная, но она появилась, а значит, скоро Леонид узнает, что только ради него я боролась за себя здесь среди одиночества и белых камер. Только светлые воспоминания нашей любви помогли мне сохранить рассудок и не свихнуться, превращаясь в одного из многих, кто тут по «призванию». Каролина для меня навсегда умерла. Не смогу простить мать за всю боль, которую она причинила мне, и наверняка ее не гложет совесть. И, если однажды, я получу шанс посмотреть в глаза своей матери, это будет последний раз, когда она увидит свою дочь.

— Всё, — прогремел голос врача. — Неделя никаких тренировок.

Я посмотрела на обе ноги — перебинтованы полностью, так что встать сама не смогу. Одними губами шепчу «спасибо», а мужчина едва уловимо кивает в ответ.

— Санитары! — позвал своих ребят на помощь, те тут же оказались возле меня. — Унесите больную в камеру, неделя на восстановление. В протоколе запишите «травма обеих стоп». Заказчику отправлять запись видеонаблюдения что имеется в архиве. Все ясно?

Оба громилы переглянулись между собой, но не сказали врачу что-то поперек. Их это не касается, проще быть в неведении, если желаешь сохранить рабочее место и свое лицо. Аккуратно положив меня на носилки, унесли прочь из зала, ставшего моим первым шаг на пути к высвобождению из гребанного ада. В душе все еще пребываю в шоке, и отчасти где-то таится частичка недоверия. А вдруг это проверка, или новая проделка Каролины? Вдруг мама решила посмотреть, насколько я доверчивая, и подослала этого мужчину в качестве наживки. Черт возьми! Но, ведь она уже несколько месяцев своего носа тут не показывает, а стало быть, ей нет никакого дела до меня. Пусть будет то, что должно. Выпал шанс, хватай за лапу — так папа говорил мне в детстве, когда в мыслях не было, что мир пропитан чернотой. Врач дал неделю, за это время я поднаберусь сил, чтобы осуществить задуманное им.

— Перекатывайся, — командует санитар, что караулил меня, когда врач просил ножницы. Мерзкий тип, всегда всем недовольный. — Здесь не курорт, куколка.

— Эй, — второй одергивает его, стукнув в плечо. Оба мужчины уставились друг на друга, как петухи в бою. — Никаких прозвищ, забыл правила? — потом помогает мне перелезть на мою кровать. — Не волнуйся, здесь ты в полной безопасности, — вежливо успокаивает меня, хотя искоса посматривает на своего коллегу. Да уж, в безопасности, не считая своих соседей убийц и невменяемых.