Проект «Тревожные Небеса»

– Ты что творишь-то? – орёт рядом со мной Степан.

– Тихо… – шепчу я и глушу мотор.

Через несколько секунд на нас падает ночная тишина.

– Мы сюда зачем приехали? – злобно бубнит мой напарник, – В кустах постоять?

– Подожди немного. Затаимся, послушаем, – отвечаю ему. Предчувствие сильная вещь, я верю своей интуиции, – Просто этой дорогой военные ездят. Не хочу с ними столкнуться лоб в лоб.

Он понимающе кивает и тоже начинает слушать. Сначала аккуратно и понемногу возвращаются звуки природы. Просыпаются сверчки. Где-то неподалёку гукает сова. Потом проявляется далёкий и еле заметный гул города, втиснутого в границы убежищ. Здесь ночь не такая, как в лагере неблагонадёжных. Она более тревожная, более ранимая. Даже луна, выглядывая из-за рваных тучек, смотрит с некоторыми боязнью и осуждением.

Я не слышу посторонних звуков, но ощущение – оно никуда не девается. Степан, очевидно, начинает терять терпение.

– Долго ещё будем слушать?

– Тихо… – ощущение начинает обретать очертания. Я снова прислушиваюсь.

Оно становиться всё более и более физическим и оно… движется к нам со стороны леса. Степан тоже начинает это слышать и удивлённо выпучивает глаза.

– Чёрт, – он тычет пальцем в ту сторону, с которой слышен звук двигателя.

Я молча киваю и прикладываю палец к губам. По лесной дороге навстречу нам едет машина. Через несколько секунд в темноте леса становятся различимы всполохи прыгающих по кочкам фар. Я почти уверен, что это военный тигр. А в нём двое отбитых орков с пакетом грибов для торчков из «Убежища 32». Даже в слабом свете луны я вижу капли пота выступившие на лбу Степана. Держись. Они не должны нас заметить.

Звук всё ближе. Прыгающие фары уже слепят и сбивают с толку. Степан тянет дрожащую руку на заднее сидение, чтобы взять автомат. Я перехватываю его кисть. Машина уже совсем рядом – грохот двигателя такой, что кажется от него можно оглохнуть. Степан смотрит на меня в упор. В его глазах вопрос:

«Ты сошёл с ума?» – говорит его взгляд, – «они же убьют нас!»

Я мотаю головой. Автомобиль с рёвом проносится в двух метрах от нас и летит в сторону асфальтированной дороги. Краем глаза я замечаю на месте штурмана солдата жующего зелёное яблоко.

Степан медленно выдыхает. Я отпускаю его запястье. Он вытирает пот со лба.

– Не заметили…

Я молча киваю. Военный тигр выруливает на дорогу и мчит в сторону трассы. Мы сидим в тёмной машине ещё минут тридцать. Мои ощущения говорят мне, что можно ехать – дорога чистая, но я вижу, что Степан ещё не готов. Он смотрит в небо. Наверное молится.

—

Пролом всё там же и в том же состоянии. Мы аккуратно переезжаем поваленную бетонную плиту и попадаем в чёрное царство мусора. Запах, который на подъезде был ужасным, тут становится просто невыносимо мерзким. Степан морщится и сдерживает рвотные позывы. Я знаю, что скоро мы привыкнем.

Какое-то время мы едем по дороге накатанной военными тиграми. Фары выхватывают из темноты горы мусора собранные ветром и случаем в причудливые и пугающие фигуры.

Степан напряжён как струна. Я же уверен, что сейчас это чуть ли не самое безопасное место во всей округе. За исключением, разве что, мифического Рая, будь он неладен. След армейских машин становиться все более слабым, а рельеф местности всё более крутым – нужно искать место для парковки.

Хорошо бы встать так, чтобы не бросаться в глаза тем, кто может приехать вслед за нами. Я пытаюсь объехать одну из мусорных гор, чтобы спрятать машину за ней.

– Куда мы? – Степан напряжён и скуп на слова.

– Спрячем машину и найдём место для ночлега.

– Ночлега? Ты с ума сошёл? Тут спать? – он морщится и снова еле сдерживает рвоту.

– Да.

Я глушу мотор и выхожу из машины. Спать в ней опасно. Не стоит оно того. Нужно расположиться неподалёку и ждать.

– Вадим! Вадим, подожди, – Степан тоже выпрыгивает из машины и бежит за мной, – Может внутри поспим? Не в мусоре же нам?

– В ней тебя найдут и прикончат.

– Тогда давай лучше начнём искать…

– Искать человека ночью тут бесполезно. А к утру нас сами найдут местные.

– Местные? Ты бредишь?

– Автоматы и еду захвати.

Я слышу, что Степан встал где-то за моей спиной. Пусть. Я продолжаю идти. Я ему не мама. Если он человек разумный, то прислушается. Впереди вижу какой-то здоровый ящик. Наверное холодильник. Точно. Подхожу к нему – целый. За ним можно спрятаться и поспать. Нахожу палку и начинаю подгребать к нему мягкий мусор со всех сторон. Через минуту пыхтя и отдуваясь возвращается Степан.

– Вот. – он вываливает на уложенный набок холодильник автоматы, патроны, аптечку и еду.

– Спасибо. Есть в машине одеяла? Ляжем тут.

Он кивает и снова уходит. Я укладываюсь в мусор поближе к холодильнику и смотрю в небо. Некоторое время нужно будет поворочаться – чтобы найти удобное положение… но в целом мусор – мягкая постель. Возвращается Степан. Даже в темноте я вижу нескрываемое отвращение на его лице.

– Ложись. Если мы хотим найти Рай, то придётся потерпеть.

Он кивает. Оно того стоит. Я последний раз смотрю на луну, ползущую в рваных облаках над горой мусора и закрываю глаза.