Профессия режиссер. Мастер-классы

Признаюсь, я ожидал встретить склонного к поучительству отчужденного индивидуалиста. И, хотя нельзя назвать фон Триера простым или особенно теплым собеседником, я был удивлен, что он, так много думающий о технических аспектах кино,

может так много рассказать о фильме как образчике чистого эмоционального опыта.

Мастер-класс Ларса фон Триера

Причина, по которой я начал снимать фильмы, заключается в том, что только так я смог бы увидеть все те картинки, что роятся в моей голове. У меня были видения, от которых можно было избавиться, только выведя их через камеру. Думаю, это отличная причина. Хотя сегодня все, конечно, обстоит иначе: видений больше нет, и кино стало моим способом создавать их самостоятельно. Это уже не причина снимать кино, она изменилась, но мой подход к их режиссированию. Все эти изображения стали довольно абстрактными, в отличии от тех, что были раньше – они были конкретными. Не знаю, как это произошло; думаю, все дело в том, что я становлюсь старше, более зрелым. Когда ты молод, вокруг тебя одни только идеи, в том числе и в кино, но с возрастом начинаешь задумываться о жизни, ищешь иные подходы к работе, отсюда и изменения.

Несмотря на это, надо сказать, что для меня производство кино всегда связано с эмоциями. Что меня вдохновляет в великих режиссерах, которые мне нравятся, так это то, что если мне показать всего пятиминутный кусочек любого их фильма, я сразу пойму, что он принадлежит одному из них. И даже при том, что все мои фильмы очень разные, думаю, про них можно сказать то же самое – их связывают эмоции.

В любом случае, я никогда не стану снимать фильм, чтобы выразить какую-то особую идею. Я понимаю, что поначалу мои фильмы кажутся довольно холодными и даже математическими, но в глубине каждого из них я все равно закладываю свои эмоции. Причина того, что мои нынешние фильмы сильнее, эмоциональнее, даже личностнее, в том, что я, похоже, стал настоящим конвейером эмоций.

Зрители? Какие зрители?

Я пишу собственные сценарии. У меня нет какого-то особого взгляда на теорию авторства, хотя единственный фильм, который я адаптировал с чужого сценария, не нравится мне больше всего. Так что думаю, между собственным сценарием и адаптацией чужого разница есть. Однако

режиссер обязан уметь работать с чужим материалом и делать его полностью своим.

Хотя с другой стороны, даже если кто-то уверяет, что наработал материал сам, можно заметить, что в основе все равно лежит то, что человек увидел или услышал у других – то есть это не его работа в полной мере. По мне, все довольно субъективно.

Что я знаю наверняка, так это то, что фильм надо снимать для себя, а не для зрителей. Если начать думать о них, запутаешься и потерпишь неминуемое фиаско. Нет, конечно, должно быть желание общаться с другими, но целый фильм на этом выстроить никак нельзя. Мы ведь снимаем фильмы потому, что сами хотим, а не потому, что думаем, будто бы их хочет видеть публика. В эту ловушку, как я вижу, попадают многие режиссеры. Когда я вижу фильм, то сразу понимаю, что режиссер снял его ради ложных целей, а не сделал этого, потому что очень хотел.

Это не означает, что любой может снимать заказные фильмы, но подразумевает, что нужно самому полюбить свою работу, прежде чем предложить полюбить ее публике. Режиссеры уровня Стивена Спилберга снимают очень коммерческие проекты, но я просто уверен, что он обожает все картины, которые делает. Поэтому они так успешны.

У каждого фильма свой язык

Не существует грамматики для производства кино. Для каждого фильма создается свой язык. Когда я снимал свой первый фильм, то делал раскадровку всего, даже самых незначительных деталей. Например, в «Европе» нет ни одного кадра, который бы не попал в раскадровку – съемки как раз пришлись на пик моего периода одержимостью контролем. Я делал очень техничные фильмы и хотел контролировать все, что, конечно, делало съемочный процесс очень болезненным. Причем, результат был необязательно хорош. Как вы наверное уже поняли, «Европа» – мой самый нелюбимый на данный момент фильм.

Желание контролировать все чревато тем, что когда ты делаешь раскадровки всех сцен и планируешь абсолютно все, процесс съемки становится рутиной. И самое ужасное: в итоге вы осуществите всего 70 % того, о чем мечтаете, и то если повезет. Вот поэтому сегодня я делаю более качественные фильмы. Например, в «Идиотах» я вообще не тратил время на обдумывание съемки до того, как непосредственно начинал снимать. Ничего не планировал. Просто приходил и снимал то, что вижу. В этом случае

начинаешь с нуля и все происходит само собой. Никаких раздумий, никакого огорчения.