Профессия: ведьма

— Твари! — выпалила она в пустоту.

Заморские жуки питались, размножались, перелетали с куста на куст, напрочь игнорируя антропогенный фактор.

Оставив коней щипать пыльную траву обочин, мы стали продираться к Келле поперёк рядов. Ботва путалась под ногами. По голому локтю пополз жук, я брезгливо стряхнула его на землю и припечатала каблуком.

— Что ты там делаешь?

— Изучаю! — немногословно отозвалась Травница, снова наклоняясь к жуку. — Я обрызгала ботву настойкой аконита.

— И что?

— Он её ест!

— А ты думала, он объявит голодовку в знак протеста? — фыркнула я.

— Наоборот, всё идёт по плану, теперь я жду, когда он начнет издыхать!

— Давно?

— Часа три.

— Скорее он тебя уморит!

Только присутствие Лёна удержало Травницу от гневной вспышки. Пересилив себя, она иронично спросила:

— Не могла бы ты просветить меня относительно человеческих способов борьбы с этими холерными жуками? Насколько я знаю, самым мощным из разработанных вами инсектицидов до сих пор являются бабки и малолетки со жбанами, а агрономы действуют по принципу: «Чтоб ты подавился, проклятый!».

Я размяла пальцы, эффектно хрустнув костяшками.

— Чтоб ты подавился, проклятый! — и добавила парочку заклинаний.

Минутное замешательство в стане полосатого врага сменилось нарастающим шелестом. Это осыпались заморские жуки, скатываясь в бороздёнки. Дрыгнув членистыми лапками, они застывали навсегда. Слишком поздно я поняла, почему экзорцизмы рекомендуют произносить у кромки поля. И как мы теперь выберемся? По этой сплошной, хрустящей и чавкающей под ногами массе?

— Чистая работа! — хрипло выдохнула Травница, разглядывая подобранного жука в лупу. — Они и впрямь сдохли! Но от чего?

— Может, подавились? — невинно предположила я.

Келла уставилась на меня с неподдельным ужасом. Я знала, о чём она думает. Нет ли у меня в запасе заклинания помощнее, на острозубых паразитов?

— Нет, — разочаровала я её. — К сожалению, больше ни на кого это заклинание не действует, даже против капустных гусениц в бой идут пресловутые бабки. Заклинание простенькое, я удивляюсь, почему ваши маги его не применяют.

— Может, потому, что у нас нет магов?

Я помнила слова Учителя, но позволила себе усомниться.

— Что, серьёзно? Ни одного?

— А откуда они появятся? Не прилетят же из заморских краев вместе с жуками. Своих Школ чародеев у нас нет, а в человеческие вампиров не принимают.

— И как вы без нас справляетесь? — я представила жизнь без магии и содрогнулась. Что сталось бы со Стармином без уличных огней в стеклянных шарах, амулетов от оспы и холеры, магических замков, холодильных ящиков, бесчисленных мороков, ублажающих взгляд и скрывающих облупленные стены домов, остроконечной башни, размеренно испускающей в небо серебристую молнию — регулятора погоды. Погода согласовывалась с Верховным Советом, подписывалась королём и еженедельно вывешивалась на стене ратуши.

— Ты и дождь можешь вызвать? — спросила Келла.

— Только с конспектом.

— А грозу?

— И грозу могу, — рассеянно подтвердила я.

— А… град?

— Для блага сельского хозяйства — всё, что угодно, — заверила я Травницу.

— Похоже, нам и в самом деле не помешал бы маг, — задумчиво сказала Келла.

— Ну так дайте запрос в Школу!

— Вольха, не смеши. Ты думаешь, кто-нибудь из людей согласится жить и работать в Догеве? — вступил в разговор Лён.

— Я бы согласилась.

— Боже упаси! — вырвалось у Лёна. — Тогда из Догевы сбегут все вампиры!

Не слушая возражений, он подхватил меня на руки и вынес за кромку поля.

Глава 18

Лошадки неспешной рысцой отмахали добрую половину пути. Не будь со мной Лёна, я давно бы заплутала в глухой еловой чащобе, где буйно цвела малина, а заградительные полосы из крапивы и ежевичника внушали трепет даже эльфам. Лещина сомкнула гибкие прутья над узкой лесной тропкой, и бархатистые листья нет-нет, да щекотали мою макушку. Но вот деревья раздвинулись, пошли можжевеловые и вербные кусты, а за ними поле с машущим крыльями ветряком.

— Смотри, какая красота, — Лён кивнул на ярко-красную прогалинку у самой опушки, невесть как пропущенную сборщиками ягод. Спелая земляника бесстрашно выглядывала из-под листиков, красуясь на солнышке.

Я не любила землянику, но устоять не смогла. Спешившись, присела на корточки у края полянки, бережно раздвинула листья. Крупные ягоды сами скатывались в ладонь, стоило провести рукой по зеленовато-серому стебельку, и мне казалось, что он облегчённо вздыхает, избавляясь от тяжкой обузы. Я складывала их в пригоршню, наслаждаясь самим процессом сбора. Как рыбак, часами высиживающий с удочкой на пригорке у заросшего пруда, в котором давно перевелась рыба. Дома… Когда у меня был дом… я сутками не вылезала из лесу, собирая землянику. Сразу вспомнился запах туесков с земляникой, стоящих в холодных, сыроватых сенях… я сидела на пороге и сторожила ягоды от лакомок-братишек, пока не возвращались с поля родители. Мне хотелось, чтобы они увидели душистое богатство нетронутым, в полной мере оценив мой труд. Потом я снимала караул у сеней, но землянику всё равно не ела, даже со сливками. До сих пор терпеть её не могу… отдам Лёну, решила я.