Профессиональная идентичность в российском обществе (вопросы истории, теории и практики)

Последовательное изучение избранной проблемы является относительно новым научным направлением, сложившимся в конце XX столетия. Системное исследование профессиональной идентичности предполагает значительное внимание к многочисленным источникам личного происхождения, введенным в научный оборот в постсоветский период и отчетливо иллюстрирующим сложный процесс индивидуальной социализации в «закрытом обществе». В определенной степени выделенная тенденция обусловливается так называемой «антропологизацией» современного исторического знания, обращающегося к неповторимому облику отдельных лиц предшествующих эпох90.

В целом можно констатировать, что современные исследователи достигли значительных успехов в комплексном изучении глубинных механизмов социального конструирования, направленного на последовательное создание обновленной идентичности советского трудящегося. Вместе с тем дальнейшего изучения требуют сложные вопросы, связанные с реальной обусловленностью профессиональной идентичности общественными трендами и целенаправленным развитием личностных элементов в консолидированном пространстве повседневной жизнедеятельности советской эпохи91.

Как представляется, комплексное исследование профессиональной идентичности в историческом, социологическом и психологическом аспектах, несомненно, связано с новыми императивами гуманитарного познания, опирающегося на междисциплинарные гносеологические практики. Объективное признание личностных идентификационных характеристик в качестве производных элементов социального взаимодействия направляет современного ученого к детальному изучению сложных механизмов, связанных с внутригрупповым самоопределением, системным позиционированием конкретного индивида в меняющемся мире, естественным формированием бинарных оппозиций отдельного человека и синкретических коллективов. В данном контексте существенная роль личностных характеристик требует обостренного внимания к таким значимым элементам общественной реальности, как «субъективное отношение к собственной профессиональной принадлежности», профессионально важные качества, целевые мотивационные установки92.

Подобное теоретическое самоопределение направляет современного исследователя к историческому анализу фундаментальных проявлений социального и личностного факторов в рамках последовательного конструирования «советской профессиональной идентичности». Системное использование теоретической типизации и эмпирического обобщения позволяет интерпретировать единичные сообщения о производственной, инфраструктурной или интеллектуальной деятельности, помещенной в микроисторическое измерение, в контексте последовательного обретения идентификационных характеристик определенного предметного свойства. Развивающаяся методология новой социальной истории предполагает целенаправленное выявление так называемых «виртуальных» общественных структур, конструируемых в качестве «воображаемых» феноменов, но оказывающих глубокое и всестороннее влияние на окружающую действительность. Последовательное выделение субъективной стороны идентификационных процессов предоставляет реальную возможность системного анализа специфических источников личного происхождения не в традиционном контексте, связанном с общей верификацией содержательной достоверности, а в ракурсе телеологической интерпретации идейного наследия социальных акторов.

При постановке проблемы профессиональной идентичности в советском обществе возникает целый комплекс вопросов, задач, которые необходимо учитывать исследователю. К примеру, надо понять значение профессии как таковой в советский период для основных субъектов жизнедеятельности и управления. Во-вторых, следует определиться с «работающими» исследовательскими социологическими конструктами, с помощью которых и изучается данная проблематика. Наконец, необходимо непротиворечиво включить в исследовательскую схему конструктивистско-субъективистскую категорию «идентичность» (З. Бауман), особенно если мы оперируем объективистскими категориями класса, социального слоя, общества в целом.

Определяя ракурс анализа закономерностей формирования идентификационных механизмов через социальную политику советского государства, мы должны отметить следующее. Критика современными исследователями модели «2+1» (два дружественных класса рабочих и крестьян и прослойка интеллигенции как фундамент социальной структуры советского общества) достаточно известна93. В целом соглашаясь с аргументами о недостаточной ее репрезентативности, эвристическом и теоретическом потенциале, следует отметить тот нюанс, что декларируемая властью (партией) классовость общественной структуры являлась в определенной степени «фактом сознания» в сфере советской идеологии, а через нее была в какой-то степени органичной для конструируемого мировоззрения советских граждан. Однако, как представляется, модель социальной стратификации, предложенная упоминавшимися выше исследователями, в более полной мере учитывает значение профессиональных признаков в совокупности процессов социального управления.