Профессионариум. Антология фантастических профессий

Тикали стилизованные под старину часы, сквозь двойные рамы доносился едва слышный шум улицы; несильно, но приятно пахло от гигантского букета в углу. Интересно, это деталь интерьера или Кирилл заранее заказал цветы?..

Кухня для посуточной квартиры выглядела на удивление уютной и обжитой: пёстрые полотенца, цветные половники на крючках, разномастные плетёные подставки под горячее. Рамина проглотила снотворное (с её-то профессией сон сбился тысячу лет назад и не восстановился даже за неделю пребывания в «Нарзане») и улеглась на жёсткую, рубчатую подушку, от которой пахло лавандой. Искусственная дремота уже нависла над ней, но тут в комнате громко скрипнули пружины. Тяжело, с присвистом, вздохнул Кирилл, и сна как не бывало. Подушки на диване начали разъезжаться, а в голове с новой силой закопошились забитые успокоительным мысли.

В том, что этот Кирилл был тот самый реципиент, которого она ограбила несколько часов назад, Рамина не сомневалась, но пребывала в совершенной растерянности относительно другого. Она крала картриджи почти пять лет, но со своей жертвой столкнулась впервые. И не знала, как себя вести.

Резко откинув плед и сев, Рамина вдруг поняла, что, будь у неё сейчас Кирилловы картриджи, она отдала бы их не думая, лишь бы избавиться от разраставшегося, раздражающего, доселе неведомого чувства. «Вина, – вспомнила она подходящее. – Кажется, это называется вина. Или стыд».

Но картриджи Кирилла давно были у заказчика. Зато… Рамина вскочила и бросилась к барсетке. У неё остался седьмой картридж того богача… Интересно, что за качество? Она ведь даже не посмотрела…

В слабеньком, рассеянном свете ночника, поднеся почти холодный картридж к самым глазам, Рамина разобрала: неподкупность.

Ёлки-палки, вот так качество. Вот так подарочек она сделает Кириллу, если вставит ему эту мутотень. С неподкупностью ещё никто далеко не уходил; впрочем… Наверняка этот богатый хлыщ из дома с садом подбирал свои картриджи не один месяц. Возможно, это качество ему для чего-то сгодилось… Да и стояло в самом центре наверняка неспроста.

Рамина, в жизни в руки не бравшая картриджей вроде честности, искренности и стыда, усмехнулась и, вытянув шею, выглянула в комнату. Кирилл спал, разметавшись по кровати. Ну что же…

Жестом профи, в третий раз за ночь, она замедлила сердце, раскрыла грудную клетку и остановила кровь. Подумала мимоходом: «Надо было включить свет, не видно ни черта…» И наугад втиснула картридж в одно из ею же разорённых гнёзд. Кирилл слабо вздрогнул, но она успокаивающе погладила его по лбу, «закрыла футляр», вернула на место кожу и, глубоко вдохнув, восстановила сердечный ритм.

И вдруг силы кончились. Третий раз за ночь – что вы хотите…

Кое-как вытерев окровавленные пальцы о платье, Рамина бухнулась на кровать. Бесцеремонно отодвинула руку Кирилла, закрыла глаза и, тяжело дыша, отдалась головокружению. Сейчас бы сладкого чаю… Но сил, чтобы приготовить чай, не осталось. Их не осталось, даже чтобы просто улечься поудобней.

Она зажмурилась, сглотнула подступившие соль и горечь и провалилась в густой, горячий, отупляющий сон.

* * *

Рамину разбудил сытный запах поджаренного хлеба. Первые несколько секунд она никак не могла сообразить, как оказалась в этой помпезной комнате на гигантской разворошённой кровати.

Память вернулась толчком.

– Кирилл? – крикнула она, садясь и собирая в хвост разлохмаченные волосы.

Он возник в кухонной арке – в заляпанной желтком рубашке, с вилкой в руке.

– Кофе я варить, как вы, конечно, не умею. Но гренки сооружу. Будете?

– Спасибо, – кивнула Рамина, судорожно ища в нём следы ночного происшествия. – Вы как?

– Знаете, гораздо лучше, – с удивлением кивнул он. – Может, за ночь отпустило немного. Говорят же, с бедой надо переспать. Меня вчера такая пустота окатила после всего этого… А теперь она как будто уменьшилась…

«На один картридж», – мрачно добавила про себя Рамина. Выдавила:

– Ну… это хорошо. А откуда тут продукты взялись?..

– Думаете, я совсем размазня? – усмехнулся Кирилл. – Закоренелый холостяк, у которого в холодильнике мыш повесился?

– Так это разве не…

– Точно. Я ж не сказал вам вчера. Это не съёмная квартира. Вернее, съёмная, но не посуточная, а обычная аренда. Я тут живу.

– А… вчера…

Она едва успела прикусить язык, чтобы не спросить: «А что ж вы вчера вечером в какой-то каморке у рынка дрыхли?»

Кирилл понял её по-своему.

– Вчера было не до того. Извините. Рамина, плохо выглядите. Вам лучше умыться, наверное. А я как раз закончу.

– А вы прямолинейный! Интересно, что бы вы сказали, будь я в рыжей брезентовой юбке, – не без иронии заметила она, слезая с кровати. В теле по-прежнему была слабость, но, как и Кирилл, Рамина чувствовала себя гораздо бодрей, чем накануне.

– Я бы сказал, что каждый одевается как хочет. Но при чём тут юбка? Я про ваш сонный вид. Однако духи у вас шикарные. «Букет императрицы», я не ошибся? Редкий по нынешним временам аромат. Но очень узнаваемый.

Рамина задумчиво усмехнулась. За ночь от вчерашнего беспомощного паренька не осталось и следа. Но с духами он угадал.