Профессионариум. Антология фантастических профессий

– Хватит с меня пропаганды! – истерично взвизгнула мать мальчика. Теперь и тот заплакал. – Вы прекрасно знаете, как всё на самом деле! Прихвостов ненавидят и презирают, они как были, так и остаются людьми низшего сорта. Даже не людьми – обезьянами! Стоит кому-то узнать, что ты прихвост, – всё, можешь бежать, уезжать в другой город, страну… Но и это вряд ли надолго поможет.

– Вы преувеличиваете, – поморщился Семён. Шум он не любил в принципе, а женских истерик попросту не выносил. Он готов был прикрикнуть на посетительницу и указать ей на дверь, как та вдруг замолчала и тихо произнесла:

– Преувеличиваю?.. Я?.. У которой покончил с собой затравленный из-за хвоста сын-подросток? От которой после рождения второго хвостатого сына ушёл муж и отвернулись друзья?.. Это мне вы будете говорить про толерантность?

– Простите. Но ваш сын ещё действительно мал, чтобы увидеть, поможет ли ему купирование. А резать наугад… Тогда вам лучше обратиться к хирургу. В больничных условиях операцию проведут безболезненно и без лишних рисков.

– А хвост через полгода-год вырастет снова!

– Вот тогда и придёте ко мне.

– Но запись об операции останется в карте. И мой ребенок всё равно станет изгоем! Спасибо за совет, – прожгла женщина взглядом Семёна. – Хорошо же вы исполняете клятву…

– Я не давал никому никаких клятв! – закричал Семён. – Купировщик – это не профессия, которой можно обучиться! Это… – Его голос вдруг сел. – Это проклятие.

Очень толстый, но с худым длинноносым лицом, с острой короткой бородкой, в длинном, до пят, широком багровом халате, купировщик самим видом будто намекал о чём-то дьявольском. Слово «проклятие» при взгляде на него и впрямь не резало ухо.

Полицейский заявился вскоре после того, как ушла мать с хвостатым ребёнком. Лицо женщины, когда она оглянулась в дверях, исказилось таким отчаянием, что Семён едва не сдался, чуть было не совершил непростительную ошибку.

Оттого он был непомерно зол на себя, испытывая при этом горечь бессилия. И тут – звонок в дверь. Семён был уверен: вернулась та женщина, и понял, что боится с ней встретиться взглядом – всему есть предел. Увидев стража порядка, он поначалу даже обрадовался, но, разглядев за его широченной спиной сына, почувствовал, как возвращается злость.

– Господин Коротов, – заискивающе проговорил богатырского вида сержант полиции, – тут это…

– Что он натворил? – бросил Семён, закипая всё больше.

– Не натворил. Не успел… Мы прибыли раньше. Но у него был в руках… – протянул сержант нож.

– Что ты собирался сделать? – перехватил Семён взгляд Игоря, слегка напуганный, но вовсе не виноватый.

– Ничего. И пусть отпустят Серёгу с Михой, они вообще только держали, я их заставил.

– Заставил держать кого? – процедил сквозь зубы купировщик. Он уже всё понял, но хотел услышать это от сына.

– Прихвоста, – поднял тот блеснувший вызовом взгляд. – Я хотел сделать то, за что ты не взялся.

– Мальчика?.. – вздрогнул Семён, хотя тут же сообразил, что Игорь бы попросту не успел, да и ребёнок… Ведь он же не стал бы ребёнка… – Кому ты хотел это сделать?! – Не дожидаясь ответа, купировщик махнул полицейскому. – Забирайте его! Зачем вы его сюда привели?

– Но ведь он… – смахнул сержант выступивший на лбу пот. – Он же ничего не сделал. Может, он просто пугал…

Вот уж кто-кто, а сам полицейский был испуган до чёртиков. И Семён его понимал. Спорить с купировщиком… С единственным на весь город… От возможных услуг которого зарекаться столь же безрассудно, как от тюрьмы и сумы. Может, придётся самому приползти к нему с мольбой о помощи: по неофициальным данным количество прихвостов, явных и скрытых, приближалось к трети всего населения, чего не скажешь о преступниках и нищих.

– Давайте, – мотнул головой Семён, и сержант едва не отпрыгнул, пропуская Игоря. – И тех двоих тоже отпустите.

– Будет сделано, господин Коротов! – козырнул полицейский.

Семён впервые в жизни ударил сына. Сильно, с замаха. Заныли сбитые костяшки пальцев. Из лопнувшей губы Игоря потекла алая струйка.

– Он мог истечь кровью, – превозмогая заполнившую легкие горечь, выдохнул купировщик.

– Прикинь! – осклабился Игорь. Зубы его тоже были красными, и он, бледный, с горящим взглядом, напоминал сейчас юного Дракулу. – На одну обезьяну стало бы меньше – как бы ты такое пережил?

Семён замахнулся снова, но быстро опустил руку.

– Они не обезьяны! Они такие же люди, как ты. Как все мы!

– Особенно как те, которым ты отре́зал хвосты, – снова оскалился сын. – Кого ты хочешь обмануть своей мерзкой работёнкой? Они же всё равно обезьяны, отчикал ты им хвост или нет – от этого ничего не меняется!

– Они люди, а не обезьяны! – зарычал Семён, чувствуя пульсацию в ссаженных костяшках и едва сдерживаясь, чтобы снова не пустить в ход кулаки. – Моя работа – помочь тем, кому можно, чтобы избавиться от нападок безумных идиотов!

– Таких, как я?

– Да, таких, как ты!

– А ты знаешь, что прихвостов не пускают в церковь? Нанимают даже специальных привратников, которые чуют наличие хвоста. Тебе не кажется это странным? Или церковники тоже безумные идиоты?