Профессор Матусос и цирманский зверь

Тщательно обдумав и с сожалением отбросив идею ночного штурма королевского дворца силами студентов первого курса Большого университета, профессор ценой двух бессонных ночей разработал план менее зрелищной, но от этого не менее дерзкой операции. Вместо орды буйных юнцов в ней, кроме Матусоса, участвовал всего один заговорщик, но зато какой! Конечно же, это был не кто иной, как Тейе Кирчиперваа. Его шеф вслед за зверем утонул в пучине балов и приемов, и молодой человек совсем заскучал. Поэтому, как только он заслышал о совместных планах, то тотчас же согласился, даже не дослушав толком, в чем заключается существо дела.

Зверь постепенно приобрел славу мелкого жулика, интерес к нему начал сменяться опасением, как бы не стянул чего нужного. К профессору, который привел зверя во дворец, тоже стали относиться не слишком приветливо, и стоило больших усилий придумать повод, чтобы по старой памяти получить приглашение на бал, да еще в компании с ассистентом. Но Матусоса, задумавшего сделать что-либо, мало что способно было остановить. Он придумал для придворных костюмированную игру по мотивам весенних плясок пушканчиков, а это обещало приятное разнообразие по сравнению со смертельной скукой одинаковых балов. Закуски, угощение, три давно известных танца, сладкое, разговоры ни о чем — и по домам. Или дворцам, если вы граф. Матусоса простили и пригласили, а он настоял на том, что для организации игрищ ему нужен помощник, а именно Тейе. Первая часть плана удалась на славу.

Игра придворным понравилась. Далеко не все были в состоянии выполнять знаменитый пушканский прыжок с переворотом, но Матусос предусмотрел для слабых духом и телом возможность просто громко пискнуть и слегка присесть, как будто вы только что прыгнули, перевернулись в воздухе, помогая себе пушистым хвостом, и ловко приземлились на задние лапки.

Многим это так понравилось, что молодые люди еще долго после этого пищали и приседали, если хотели показать удивление или восторг от услышанной новости. А кто мог, даже и кувыркался в воздухе. Говорят, через много лет после этой истории один из самых богатых людей Тр, знатный торговец кисточками для бритья овец, почтенный господин Кукскусси, услышав, что его главный соперник разорился, изумил всех: пискнул и перекувырнулся в воздухе. А ведь он весил без малого десять пудов и ходил, опираясь на палку.

Но это было много позже, а в тот день придворные охрипли от писка и пощелкивания, устали от приседаний и припадания на четыре лапки, и были очень довольны балом. Профессора атаковали с просьбами придумать игру про других зверушек, птичек, ну и, конечно же, про овечек. «Про коней, про коней», — кричал настойчивый офицер, а одна молоденькая фрейлина, краснея, прошептала «про трысиков». Тейе пытался выяснить, кто же это, но девушка от смущения покраснела до корней волос и спряталась за спины подруг.

Матусос улыбался и изображал готовность сейчас же начать придумывать и организовывать. Он схватил лист бумаги, потребовал перо и чернила, и решительно увлек Тейе в уединенный уголок, как будто бы для того, чтобы там, в тиши, начать поиски идеи для нового бала. На самом же деле, профессор и его сообщник потихоньку проскользнули во дворцовый сад и прокрались к флигелю, в котором одиноко тосковал зверь.

Зверь честно выполнял неприятные поручения короля и придворных подслушать разговор, стащить секретный документ у иностранного посла или подсмотреть содержание любовной записки фрейлины лейтенанту королевского полка. Он весь оброс дополнительными глазками и щупальцами, и, хотя их пока удавалось спрятать под одеждой, камзол на нем непрерывно шевелился и подергивался, производя странное и пугающее впечатление. Поэтому зверь уже не ходил на балы, избегал шумных компаний и больших сборищ. Он стыдился своего нового образа и не хотел видеть косые взгляды придворных.

С другой стороны, в его услугах нуждались. Король и его приближенные привыкли к удивительным способностям зверя и по-своему его ценили. Поговаривали даже о том, чтобы дать зверю пару-тройку помощников, а это уже означало серьезное положение при королевском дворе. Лет через десять, глядишь, и стал бы зверь главой королевской тайной службы шпионажа, а так и входят в историю. Короля Эрлика XXVIII с его мягким характером и любовью исключительно к турстсондскому капустному муртутону да танцам могли и вовсе не запомнить, а вот господина Зверстренда, основателя королевского тайного сыска нового образца, история бы точно не забыла.

По пока помощников не было, глазки и носы шевелились без дела, и зверь тосковал один, предаваясь мечтам о будущей грозной славе. Разговаривать с ним теперь было бы бесполезно. Вот тут-то и должна была начаться вторая, самая сложная часть плана профессора Матусоса по спасению цирманского зверя.